Она уводит нас в еврейские местечки, к свадьбам и похоронам, смеху и слезам черты оседлости. Уводит к пожелтевшим фотографиям бородатых стариков, степенных детей, непоседливых любопытных внуков, выросших в чубастых парней и глазастых девчат, в еврейскую молодежь, учившую иврит, развивавшую сельское хозяйство, мечтавшую об Эрец-Исраэль.

Но молодость этих ребят пришлась на годы войны, черным орлом смерти налетевшей на Европу.

Исчезли тысячи еврейских общин, существовавших веками.

Об их истории, традициях и трагической гибели повествуют экспонаты музея «Бейт Лохамей ха-Геттаот».

Зал «Нацистская Германия покоряет страны и народы»… Признаки зарождения нацизма. Те, кто почувствовали глубину беды, успели покинуть страну, в которой выросли и которую считали своей.

Фотографии, магазин с плакатом на двери «У евреев ничего не покупайте», автобус, а на нем как пограничной полосой выведено: «Только для евреев». Отсюда шаг к началу массового уничтожения. Адская машина включена в действие. Евреи сгоняются в гетто, гетто организовываются поблизости от железных дорог, по которым прямой путь в Освенцим, Треблинку…

Нельзя не содрогнуться от боли, идя по залам музея, где представлены фотоэкспозиции и материалы о лагерях смерти и о жизни в гетто. Видеть бережно хранимые под стеклом крошечные ботиночки, скрипку–восьмушку в треснутом футляре, детское платьице. Вещи, пережившие своих хозяев.

Но есть в музее и залы, где к скорби прибавляется чувство светлой гордости. В зале «Праведники народов мира» на нас смотрят фотографии католического священника, польской крестьянки, голландской школьницы, спасавшей евреев и уничтоженной вместе с ними в лагере смерти.В залах «Еврейское сопротивление в Европе» и «Восстание в Варшавском гетто» представлены материалы, свидетельствующие о мужестве и героизме еврейских партизан и узников гетто. И самым ярким примером сопротивления было восстание в Варшавском гетто.

Семьсот пятьдесят повстанцев, поддержанных населением гетто, выстояли на своих позициях три недели – дольше, чем некоторые европейские страны.О создании дома–мемориала «Бейт Лохамей ха-гетаот» мне рассказала сотрудник музея, экскурсовод Анна Копаева. Она водит экскурсии и живет этой темой почти четверть века.— В 1949 году репатриантами из Польши и Литвы, бывшими узниками гетто, был создан киббуц «Лохамей ха-гетаот» (бойцы гетто). Несмотря на предложение о присоединении к уже существующим киббуцам, эти люди, пережившие ужасы войны, настояли на том, чтобы быть вместе. Собрав сохранившиеся документы и фотографии, они открыли музей памяти, помещающийся в маленькой комнате и ставший основой Дома мемориала борцов гетто. Сегодня наш музей – один из крупнейших музеев Израиля. Экспонаты его постоянно дополняются. Часто после смерти родителей дети передают в музей хранившиеся дома семейные реликвии. Для нас каждый вклад ценен.В последние годы в музее появились новые залы. Зал «Изкор» — напоминание о прошлом. Зал свидетельств «Бейт идуд» — день сегодняшний. И смотровая площадка, откуда открывается взгляд на раскинутые зеленые просторы Галилеи – взгляд в будущее.
Перед вами — концлагеря Треблинка.

Зал «Изкор» впечатляет особо. Ты оказываешься в темном пустом помещении.

Но вдруг на центральной стене-экране появляются точечки букв, затем эти мерцающие точки складываются в слова, и мы читаем названия…. Четыре тысячи семьсот больших городов и маленьких «штетлов», в которых бурлила до войны еврейская жизнь. А затем сложенные слова распадаются на сотни звездочек и уходят с экрана. Так же, как улетели в небо несбывшиеся мечты людей, проживавших в этих городах.

В зале «Изкор» говорят стены.

Одним нажатием руки открываются освещенные стеллажи, а там – собранные семейные реликвии. Достаточно нажать на номер-код, и высвечивается рассказ о чудом сохранившихся вещах прошлого. Это фотографии, дневники, молитвенные принадлежности.

У маленькой алюминиевой солонки — удивительная история. Она принадлежала молодой девушке Брониславе Кракауэр, проживавшей до войны в Кракове. Брониславе пришлось пройти ад нескольких концлагерей. Последний из них — Штутхоф.В солонке девушка хранила немного соли. В январе 1945 года на марше смерти обессиленная девушка упала у обочины. В эту же минуту сопровождающий конвоир выстрелил в нее. И произошло чудо. Пуля попала в солонку, которую девушка хранила в одежде. Ей помогли встать. Бронислава выжила… А пробитая солонка — сегодня один из артефактов музея.

Знакомит этот зал и с творчеством художницы Эллы Либерман-Шибер. Подростком Элла была заключенной концлагеря Аушвиц–Биркенау. Ей посчастливилось выжить и даже спасти свою маму, она рисовала для офицеров СС.Благодаря этим рисункам мать не перевели в другое место, и они оставались вместе все время заключения. В январе 1945 года Элла с матерью приняли участие в «Марше смерти». Они были переведены в лагерь Ньюштадт, а 2 мая 1945 года Элла и ее мать были освобождены союзниками.Отец, старшие брат и сестра погибли. Воспоминания о пережитом сопровождали Эллу всю жизнь. И художница, уже находясь в Израиле, создала серию рисунков, объединенных темой Катастрофы. Они выполнены в серо-коричневых тонах, потому что другими цветами не передать те безграничные скорбь и печаль, которые вели руку Эллы.

Рисунки несколько схематичны, но именно этим страшны. Ведь естественное существование человека по схеме «рождение–жизнь-смерть» было разрушено словом «уничтожение». И немые рисунки кричат…

Акция по уничтожению родильного дома в гетто Соснович в 1942 году, расстрел беременных женщин, мать, вынужденная задушить плачущего малыша, чтобы спасти скрывающихся в подвале людей.

Среди шести миллионов сгоревших в огне Катастрофы – полтора миллиона детей. Двадцать лет назад был построен «Яд ле-елед». Это уникальный музей, открывшийся в мае 1995 года рядом с «Бейт Лохамей ха-гетаот», посвящен их памяти. Не скрою, я заходила в этот музей со страхом, не зная, как выдержу это испытание. Ведь детские страдания особенно ранят душу.

Но у музея «Яд ле-елед» другие цели. Он построен на необыкновенных эффектах: гетто, макет дома с освещенными окнами, железнодорожные шпалы, ведущие к серой стене в Никуда, звук поезда… А сопровождают вас по музею голоса – строки из писем детей, печальные свидетельства того времени. «Я хотел бы увидеть бабочек, — написал один мальчик, — но в гетто бабочек нет».

Музей Памяти еврейских детей и предназначен для детей. Он создан так, чтобы, не травмируя детскую психику, ввести их в тему Катастрофы. И после посещения музея дети рисуют то, что увидели и поняли. Рисуют, как их сверстники из гетто Терезин, колючую проволоку, а за ней женщину и маленькую девочку с поднятыми руками, рисуют солнце и небо.

Сейчас они рисуют наивные картинки. Но придет время, они вырастут и спросят: «Почему так случилось?»

И хотя трагедию Катастрофы до конца невозможно осмыслить ни через светское, ни через религиозное представление о Мире, все же… Поезжайте с детьми и внуками в центр Западной Галилеи, зайдите в музей «Бейт лохамей ха-гетаот» и дайте возможность вашим окомпьютеризированным и спортивным детям задаться главным вопросом: «Почему?» Ведь без него нам никак не сохранить багаж Памяти.

А хочется, чтобы бабочки летали над нашими головами…