В какие только образы ни входил актер Леонид Каневский. И все они были яркими и запоминающимися.

Двадцать лет, с 1970 по 1990 годы, телефильм «Следствие ведут знатоки» был главным советским детективом. Когда шла очередная серия, улицы заметно пустели, как во время футбольного матча популярных команд.

Несомненно, «Следствие ведут знатоки» не стал бы столь популярным сериалом без яркого образа — Шурика Томина. Это он оживлял и очеловечивал монотонную работу следователей. И если бы Леонид Каневский сыграл только роль Томина, он запомнился бы все поклонникам советского кино.

Но в творческом багаже Леонида есть прекрасные роли в театре на Малой Бронной и в театре «Гешер». Уже в Израиле он играл в спектаклях «Деревушка», «Город», «Трапеза», заново покоряя нас талантом перевоплощения.

Леонид Семенович постоянно приезжает в Израиль, который считает своим домом уже более двадцати лет. Профессиональная востребованность требует его частого присутствия в России. Уже восемь лет он является ведущим передачи канала NTV «Следствие вели…». В ней собраны документальные телефильмы, посвященные крупным уголовным делам советского периода с 1917 по 1991 годы. Сложился настоящий рейтинговый сериал, в рамках которого вышло более 250 серий. Каневский также играет в театре на Малой Бронной, в спектакле «Ревизор» у него роль Городничего. И участвует в антрепризе «Поздняя любовь» по роману Исаака Башевиса Зингера, вместе с Кларой Новиковой и Эммануилом Виторганом. Есть еще немало планов, которые хотелось бы ему осуществить…

А я хочу предложить своим читателям интервью с Леонидом Каневским, взятое мною во время одной из встреч с актером.
— Актер Леонид Каневский родился по зову сердца или по стечению обстоятельств?
— Наверное, по стечению обстоятельств. Мне было одиннадцать лет, когда школьный приятель записался в драмкружок киевского клуба МВД. На одно из занятий я пошел с ним. А когда в тот же вечер вернулся домой, то прямо с порога заявил родителям: «Буду артистом». И стал.

— Помните вашу первую роль?
— Это был негритенок из пьесы Михалкова «Снежок». Его звали Снежок. Чтобы стать негром, пришлось лицо и руки мазать жженной пробкой.

— А когда у вас состоялось первое профессиональное выступление?
— В Московском театре им. Ленинского комсомола, куда меня пригласили после окончания Щукинского училища. Первая моя роль была в спектакле на производственную тему. Сюжет пьесы не помню. Помню, что пришлось сильно гримироваться. Мой семитский нос не вписывался в образ.

— Леонид, а все-таки я не ошибусь, если скажу,что вашим звездным фильмом стал сериал: «Сдедствие ведут знатоки»?
— Нет, ошибетесь. Популярным я стал после выходя комедии «Бриллиантовая рука». У меня была второстепенная, но очень экспрессивная роль. Помните, когда герой Юрий Никулина оказывается за границей, падает и кричит «Черт побери!» . Его моментально подхватывают два иностранных «хирурга» и «обрабатывают» руку.

— Ваш контрабандист – очень яркий персонаж! Кстати, насколько я помню, говорит он на какой то дремучей смеси нескольких иностранный языков.
— Эту абракадабру для своего героя я сам придумывал. Собрал фамилии и имена знакомых, добавил ругательства из разных языков. Получил одобрение Леонида Гайдая. У фильма «Бриллиантовая рука» особо счастливая судьба. Так что меня узнавали везде.

— Леонид, когда вы репатриировались в Израиль?
— Знаете, я этих слов – «абсорбция», «репатриация» — не понимаю и не признаю до сих пор. Что это значит – «абсорбируюсь»? Растворяюсь, теряю себя? Это раньше, в семидесятые годы, когда люди покидали Советский Союз, навсегда рвались связи, отъезд был трагичен и тяжел. А сейчас, почему мы должны растворяться? Так вот, в Израиль жить и работать я приехал 1 мая 1991 года.

— А каким было первое впечатление от Израиля?
— В первый раз я приехал в Израиль в 1990 году в составе труппы театра «Гешер». Две недели мы ездили по стране, молодые актеры, а также Михаил Козаков, Валентин Никулин, Григорий Лямпе. Михаил не продолжил свою работу с театром. Валя Никулин начал репетировать роль и лег на операцию. А Гриша Лямпе успел поработать в «Гешере» и вскоре умер…
Я очень часто езжу за границу, бываю в гостях у друзей, участвую в театральных турне, работал в Швеции в театральной школе. Но ни разу у меня не возникло чувство принадлежности к той стране, где я был. Впервые не «на цыпочках» я почувствовал себя в Израиле.

— Иврит смог стать для вас близким языком?
— Нет, он не может стать родным, к сожалению. Хотя я играл роли, большие роли на иврите. Как то я выступал на творческой встрече в Ашдоде. Аудитория была смешанная, я говорил на иврите и почувствовал насколько скован отсутствием возможности выразить себя.

— Евгений Арье, с которым вы много работали в Израиле, удобный для вас режиссер?— Конечно, иначе я бы не сотрудничал с ним. Мы встретились с Евгением в Москве в 1989 году и он предложил мне участвовать с создании проекта «Русский театр в Израиле». Я принял его предложение. Евгений Арье – очень самобытный режиссер. Он исповедует «художественный» воздух Эфроса, но идет дальше и пронзительно чувствует сегодняшний день.

— А если мнение актера не совпадает в мнением режиссера?
— Актер должен доказать свою правоту. Режиссер обычно всегда готов к импровизациям.

— Леонид, вы росли в семье, соблюдающей еврейские традиции?
— Традиции в семье соблюдались при жизни дедушки и бабушки. Дедушка читал Тору, носил талес, ходил в синагогу. Бабушка готовила традиционную еврейскую пищу. Они говорили на идиш. Я, к сожалению, знаю лишь несколько фраз.

— А есть ли у вас любимая фраза, помогающая в трудную минуту?— Одна моя знакомая часто говорит: «Только не надо нам улучшать. Мы сами себе улучшим». Мне нравится такая концепция.

Автор статьи поздравляет Леонида Каневского и желает Плодотворных Творческих Долгих Лет!