Киев теперь так далеко от меня. И он все-таки во мне. И его красота, и его радости, и его трагедии… Вспомнить 13 марта 1961 года. Это был понедельник…Первый день рабочей недели.
Киевский март, о котором нельзя забыть…
«Человек. И имя ему Арье». Памяти израильского героя Арье Теппера
Есть один очень интересный израильский военный историк Ури Мильштейн. Он родился в Тель-Авиве в семье выходцев из России, его отец Авраам Мильштейн, был добровольцем в британской армии во время Второй мировой войны.
Мне пришлось познакомиться однажды c Ури, немного пообщаться, побывать на его лекции, он прекрасный рассказчик. Слушать его очень интересно…
История любви или внук из пробирки. Рассказ
— Ты видел, как он качал ножкой, — спросила Мирьям, еще не успев потушить свет на прикроватной тумбочке, — ты помнишь, что Лиор тоже делал так в детстве?
Лицо ее, освещенное мягким светом лампы, было мечтательным и даже помолодело. Только что Мирьям расчесала на балконе волосы, этой традиции много лет, какой-то специалист по натуропатии посоветовал ей так делать перед сном, и Мирьям с любовью совершала сей обряд.
Но потом, когда ушел Лиор, она отказалась от всего, что было ей любимо и мило. От разных мелочей, которыми дорожила. И то, что сегодня она вышла на балкон, распустив обычно собранные в пучок волосы…О! Это много говорило мне.
И я вдруг почувствовал, как сильно люблю ее. Нет, не верно, я и раньше чувствовал это, но Мирьям запретила…Все, все светлое, яркое, чувственное ушло из дома с уходом Лиора.
Я понимал ее, я понимаю ее. Хотя однажды, когда я только попытался предложить ей пойти в театр, она посмотрела на меня таким взглядом, что я готов был провалиться сквозь землю, и сказала: «Ты не понимаешь меня».
Это был приговор. Приговор моей черствости, холодности, равнодушию. Она не произнесла ни одного из этих слов, они были написаны в ее взгляде. И я принял нашу жизнь, нашу новую жизнь.
Израильская весна в крови. Не в цифрах счастье…
Я просто хочу, чтобы знали об этом человеке. Потому что мало, кто вспоминает о них сегодня, кроме самых близких.
Ефим да Зельда. Памяти Праведника Народов Мира Ефима Булдова.
Жили-были в довоенном городе Минске Ефим и Зельда, которую все звали Зинаида. И мы будем ее так называть… Ефиму было 43 года, его жена умерла и остался он с двумя детьми Лилей и Геной. А Зине было 35 лет, и она после смерти мужа тоже осталась с двумя детьми. Наде было 14, а Володеньке — 7 лет.
И встретились два овдовевших человека, и полюбили друг друга. Он сделал ей предложение, она приняла, да только пожениться не успели, началась война.
Ефим Булдов был белоруссом по национальности, а Зина Зевина — еврейкой. Его сразу призвали в армию, а ее с детьми загнали в Минское гетто. На этом наверное мой рассказ мог и закончиться. Но, слава Богу,есть у него продолжение.
«Голанчики» клянутся…(фоторепортаж)
Их ласково называют «голанчиками». Причем в Израиле это слово не требует ни перевода, объяснений. Каждому понятно и так, что идет речь о военнослужащих бригады «Голани», пехотной бригаде Aрмии обороны Израиля.
Это не значит, что страна наша не жалует военнослужащих остальных пехотных частей — «Гивати», «Нахаль», «Кфир» или других. Но так уж сложилось, что особо ласково звучит в устах наших жителей обращение к «голанчикам».
