«У японцев есть поговорка, которая стала почти моим девизом:

«Спелый рис держит голову вниз». Именно они научили меня этому: я привыкла наклонять голову, ни с кем не разговариваю свысока. Выделяться среди других можно умом, поведением, но нельзя — достатком. Это правило моей жизни. Я не покупаю дорогую одежду в салонах и бутиках, хотя могу себе это позволить. Ведь если я выйду в модной одежде с крутой сумкой через плечо, я стану другой. Ну есть у меня сумка от «Шанель», в Америке подарили, лежит в шкафу без дела… Ну не могу я тратить деньги просто так, даже если они у меня есть. И всем советую хотеть чуть меньше, чем можешь».

«Я не ощущаю своего возраста, но стараюсь соблюдать приличествующие ему рамки. Мне неприятно лицезреть на экране старую некрасивую толстую тетку, которая при каждом удобном случае рассказывает о своих личных проблемах и молодых любовниках. Вот этого я себе никогда не позволю! Поэтому стараюсь по возможности много двигаться. На месте без дела сидеть не могу. На даче люблю в земле копаться. И всегда, в любом возрасте, нужно следить за собой»

«Я стесняюсь, когда про меня говорят «поэт». Так люди просто немножко балуют меня. Я — автор. Техник-смотритель человеческих душ. Просто, видимо, где-то в высших сферах было решено, чтобы в 35-36 лет моя жизнь радикально изменилась. Я была кто? Как-то считалось, что никто. В принципе я и сейчас так считаю, а уж в те времена…

 

В школьной характеристике, прилагающейся к аттестату, констатированно: умственные способности средние. И ничем-то я не блистала. Японский язык не в счет.

Только Давид сильно гордился моими способностями и всеми способами подталкивал к написанию стихов.

Показал их лечившему у него зубы Владимиру Мигуле, композитору. Что и стало стартом моей творческой карьеры и самого замечательного периода жизни. Никогда не забуду, как впервые на концерте в кинотеатре «Октябрь» Володя со сцены объявил: «Песня «Воспоминание» на стихи Ларисы Рубальской!» Я слышу это и не слышу, меня всю трясет, а он еще добавляет: «Автор в зале». От неожиданности у меня с колен упала сумка, и из нее вывалилось все, что там было: тушь, зеркальце, деньги…

Под аплодисменты встала, и это было очень страшно. Такой силы взрывной эмоции я, пожалуй, не испытывала больше никогда в жизни… Потом мы все приехали к нам домой — отмечать премь­еру. А дальше это стало моей каждодневной жизнью: я бежала с работы, быстро что-то жарила, пекла, накрывала на стол, и к нам подтягивались гости — известные люди из мира эстрады… И мои песни «запелись».

Все понеслось как-то невероятно стремительно, мы с Давидом прямо ворвались в шоу-бизнес, будто в вихре закрутило. Начали звать в жюри конкурсов, на выступления, я стала теле- и радиоперсоной. Найти всему этому объяснение не могла. Миша Муромов как-то сказал: «У тебя фамилия шлягерная, запоминающаяся». Может, и правда, шлягерность есть в фамилии, она и сыграла свою роль».

***
Лариса Рубальская — автор очень женских стихов. На все случаи жизни. О счастливой любви, и о несчастной, об одиночестве и об измене, о всем -всем- всем понемногу. Ну не зря ведь она «техник-смотритель человеческих душ» 🙂

О своей семье, родителях и муже, Лариса Алексеевна рассказала в одном из интервью:

«- У вас в роду случайно нет никого с Украины?

— Конечно есть! Мой отец, Айзек Давидович Рубальский, из села Очеретяного Попельнянского района Житомирской области. Кстати, муж родом из Киева. В 1941 году, когда Давиду было два года, его с мамой эвакуировали из города. После войны его родители собирались вернуться, потому что у них была шикарная квартира на Крещатике, 4. Но ее уже заняли. Новые жильцы заявили: «Вам, евреям, здесь делать нечего!» Отец Давида судился, но безрезультатно. А те люди, которые в квартиру незаконно въехали, в войну немцам помогали…

— Ваш папа чем занимался?

— Он военным был. Когда война началась, был совсем молодым. Служил в летном отряде — готовил самолеты к вылету. Потом поехал в Москву и поступил в военную академию. Но в те страшные времена евреев не жаловали… И когда отец женился на моей маме — коренной москвичке Александре Яковлевне, — поменял имя на Алексей. Папа работал где только мог, чтобы семью прокормить. Преподавал военное дело и труд в школе, какое-то время был директором спортивной школы. Мама тоже учительницей была.»

У Рубальской — очень светлая улыбка. Хоть и не всегда жизнь радовала ее. А несколько лет назад почти одновременно ушли мать, муж и младший брат. Сколько слез…Надо уметь выстоять. Она умеет.

И даже создала «Агентство праздников Ларисы Рубальской» Сильная Женщина… Пусть будет ей светло в Жизни!

Ее первая песня «Воспоминание» была исполнена Валентиной Толкуновой.

Снег весенний, потемневший —
Солнце к снегу прикоснулось.
Всё казалось отболевшим.
Но вернулась боль, вернулась.

Мы с тобой уже не в ссоре,
Нет ни встреч и ни прощаний.
В город маленький у моря
Прилетит воспоминанье.

Зимовала, горевала,
Приучила сердце к грусти,
Но не думала, не знала,
Что вернется, не отпустит.

Не в сезон – в начале марта
Я приду на пляж забытый,
Прошлогодние приметы
Я у моря поищу.
Прошлогодние свиданья,
Прошлогодние надежды,
Прошлогодние печали
Вспоминаю и грущу.

Многие ее стихи стали песнями, многие так и остались неспетыми. Лариса чудесно доверительно их читает на своих концертах. Рассказывает разные истории из жизни, смешные и грустные. Но и о грустном умеет она рассказывать легко и с улыбкой. И всегда благодарит женщин, за то что, благодаря их судьбам, она сложилась, как поэт.

Хотя, есть у нее не только «женские» стихи…

Сегодня кто-то продавал на перекрестке счастье.
Оно лежало средь крючков и старых ярких платьев,
среди усталых пыльных книг, средь кисточек и мела.
Оно лежало и на всех неверяще смотрело.
Народ шел мимо, редко кто вдруг подходил к прилавку
Купить брошюрку, календарь, иголку, нить, булавку.
И равнодушный взгляд скользил по глупой мелочовке,
А счастье так просилось в дом, так робко и неловко.
Моляще поднимало взгляд, едва-едва пищало,
Но «кто-то» мимо проходил и счастье замирало.
Темнело, я брела домой. В карманах грея руки.
Торговец собирал товар, чуть напевал со скуки.
Я бы прошла, но вдруг задел молящий и печальный
Беспомощный несчастный взгляд, как будто вздох прощальный.
Я подошла, а за стеклом пластмассовой витрины
комочек маленький дрожал от горя и обиды.
Комок устал, хотел в тепло, замерз на этой стуже,
но к сожалению комок был никому не нужен.
— И сколько стоит? — голос мой дрожал от напряжения.
— Что? Это? — Это! — Да бери, оно — одни мученья!
Я бережно взяла комок, к груди его прижала,
Закутав в складочки пальто домой почти бежала.
Бежала греть. Скорей, скорей! В тепло с морозных улиц,
И даже блики фонарей как-будто улыбнулись…
И улыбался белый снег, и небо. Мир смеялся.
Нашелся все же человек, что счастьем не кидался.
Я принесла комочек в дом и стало вдруг понятно,
Что никому его не дам, и не верну обратно.
*

Ты меня о возрасте
не спрашивай,
Не совпал он с состоянием души.
Комплиментами меня
не приукрашивай,
Подводить итоги не спеши.
Я ещё не все рассветы
встретила
И не все закаты обрела,
Я на главные вопросы
не ответила —
Как жила
и счастлива ль была?
Ты меня о возрасте
не спрашивай…
В прошлом все свои
оставив миражи,
Оттолкнулась я от берега вчерашнего,
Чтобы в вихре вальса
закружить.
Я ещё в мечтах
летаю к звёздам,
Верую я в искренность друзей,
И надеюсь,
что совсем не поздно
Мне любви
довериться твоей…
*

Кто сказал, что любовь юным только,
Кто сказал, что для них рассвет.
Почему для них много столько?
А для тех, кому за… уж и нет.
Ну и что, что виски побелели,
Ну и пусть морщинки у глаз.
Мы последние песни еще не пропели,
Их еще не сложили для нас.
Ну и пусть золотая осень
И уже отлетела листва,
А любовь прилетит и не спросит,
Как всегда она будет права.
Жжет в груди, как от водки с перцем,
От любви запоздалой большой.
Молодые, те любят сердцем,
Ну, а те, кому за… — душой.

*

Не закажешь судьбу, не закажешь,
Что должно было сбыться, сбылось,
И словами всего не расскажешь,
Что мне в жизни прожить довелось.

Что мне в юности снилось ночами,
Что ночами мне снится сейчас,
Отчего весела и печальна, —
Это грустный и долгий рассказ.

Я листаю былого страницы,
Все там- дружба, потери, любовь.
Не остаться тем дням, не забыться,
Не вернуться прошедшему вновь.

Пусть мне ветер волос не взьерошит,
И серьезен за здравье мой тост,
Жизнь до срока мне крылья не сложит,
А до срока еще, как до звезд.

Я прошлою зимою так продрогла
Без друга, без любви и без тепла.
Я думала, что Вы ко мне надолго,
Казалось мне, я Вас всю жизнь ждала.

Вы были так решительно несмелы,
Вы были так пленительно смелы.
Я ничего сказать Вам не посмела,
Когда Вы так стремительно ушли.

Постарайтесь забыть,
Как в камине дрова догорали,
Как закутала ночь в покрывало колдунья-метель.
Постарайтесь забыть,
Что шептали Вы, как целовали,
Как я верила Вам,
И какой была смятой постель.

Ни недругом не стали Вы, ни другом,
Я вас искать под утро не помчусь,
Вы — мой недуг. Я мучаюсь недугом
И, может быть, не скоро излечусь.

Но я и Вам покой не обещаю,
И знаю, что Вы вспомните не раз,
Как, согревая ночь, дрова трещали,
Хоть это Вам неведомо сейчас.

*

А для меня романс «Напрасные слова» уже много лет остается самым любимым…

Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала,
В расплавленных свечах мерцают зеркала.
Напрасные слова я выдохну устало…
Уже погас очаг, я новый не зажгла.

Напрасные слова — виньетка ложной сути,
Напрасные слова не трудно говорю,
Напрасные слова, и вы не обессудьте,
Напрасные слова, я скоро догорю.

У вашего крыльца не вздрогнет колокольчик,
Не спутает следа мой торопливый шаг.
Вы первый миг конца понять мне не позвольте,
Судьбу напрасных слов не торопясь решать.

Придумайте сюжет о нежности и лете,
Где смятая трава и море васильков,
Рассыпаным дражже закатятся столетья…
Напрасные слова, напрасная любовь.

А с этой песни все начиналось…