Я никогда не видела молодой свою бабушку. Человека, в память о котором, я и ношу свое имя.
Ее звали Лиза. Хотя полное имя было Рахель-Лея. И она выросла в семье среди десяти братьев и сестер. Девичья фамилия моей бабушки Шарф.
Вернее, я хотела сказать, что не видела ее молодой даже на фотографиях. Несколько сохранившихся в семье снимков были сделаны в последние годы жизни. Ее не стало, когда она была еще совсем не старой, но выглядела она всегда гораздо старше своих лет.
Легенды рассказывали, что в юности была она весьма хороша собой, и сватался к бабушке очень зажиточный человек, ювелир, звал замуж и предлагал вместе уехать в Америку. Все это истории дореволюционные, конечно.
Но предпочла бабушка моего дедушку Хаима — Герша, молодого, красивого, не очень обеспеченного. Вместе и бились они по жизни, как могли. Родили сына, а потом дочь.
Голодали в голодные годы. Все что было ценного в доме, было продано за еду в торгсине. (торговля с иностранцами) вот туда официально можно было принести и сдать драгоценности, а деньги обменять на продукты. Страшное время…
Моя сестра носила бабушкины старинные серьги с большими камнями. Это был горный хрусталь. Ибо настоящие камни в этих сережках были вынуты в годы голода, и проданы, зато нашлась возможность накормить детей.
Хотя тоже не всегда. Мама, которая была совсем маленькой, рассказывала, как просила кусочек булочки у отца, а он ответил, что нет булочки. Тогда, хлебушка, попросила она. И хлебушка нет. Ну тогда корочки, не успокаивалась мама. Но и корочки в доме не было.
Бабушка отправилась и сдала еще что-то из ценных вещей, купила хлеб и несла его домой, чтобы накормить детей. Мимо прошел голодный человек, вырвал у нее хлеб и убежал. Мама вспоминает рассказ бабушки. Как она села на ступеньки дома, они жили рядом с кинотеатром «Октябрь», на старом Подоле, где спустя многие годы появлюсь на свет я… Она села на ступеньки и рыдала. Позже, взяв себя в руки, и вернувшись домой, бабушка сказала, что не рыдала так, даже, когда оплакивала уход своего отца…
Но они выжили. А когда появилась возможность, когда стало чуть легче с продуктами, бабушка подрабатывала тем, что пекла пироги с маком. Огромные пышные пироги, их разрезали на куски и несли на подольский рынок. Крестьяне, привозившие товар, покупали по куску пирога. Продажей пирогов занималась не бабушка, а кто-то, кто хотел тоже подработать. Бабушка была прекрасная мастерица, и через час все пироги были раскуплены. И она готовила новую порцию. А моей маленькой маме, конечно, же доставались боковушки, которых она ждала. Так и жили…
Это бабушка собрала быстро семью в эвакуацию, они уехали через месяц после начала войны, 22 июля 1941 года. Сперва Урал, крошечные деревушки, в которых никогда не видели «ебреев» и не знали «что это такое», затем Казахстан. Там она получила не похоронку, нет…Она получила сообщение, что ее сын красноармеец Борис Бомштейн пропал без вести. Двадцатилетний Боря не согласился эвакуироваться, хотя имел право на это по медицинским показателям. Накануне войны он перенес операцию на аппендецит и был еще слаб. Он мог уехать с семьей, а оттуда его бы мобилизовали в армию, но все же оставался шанс выжить.
Борис не оставил себе этот шанс, когда остался в Киеве на защите города. И спустя пятьдесят лет, в 1992 году мы с мамой уже проживая в Израиле, нашли его в списках погибших в Бабьем Яре.
Бабушка об этом не знала. Как только сообщили о том, что Киев освобожден в ноябре 1943 она собралась в дорогу. Благодаря своему инициативному характеру смогла присоединиться к одному из эвакуированных киевских предприятий и в июне 1944 года вернуться домой. Долгая дорога была…Но ведь домой! Еще были бомбежки в районе Киева, так помнит моя мама. Ночь состав стоял на подходе к Киеву и на следующий день семья моей мамы вернулись в родной город, где,впрочем, их никто не ждал.
А потом был подвал на улице Чкалова, за который тоже нужно было дать взятку, чтобы получить его, а затем самим убрать все нечистоты, и поселиться в нем. Но бабушка смогла добиться своей квартиры на улице Щекавицкой, на старом Подоле. Она ведь ждала сына и думала, что он вернется домой. Ждала его до последнего своего дня.
Я получила свое имя в память о ней…
Да, а эта фотография, на которой моя бабушка с маленькой мамой, совсем не так давно появилась в нашем доме. Она хранилась у одной из сестер, последней из сестер Шарф, а когда ее не стало, двоюродный брат мамы, который опекал ее, нашел в альбоме этот снимок и прислал нам в Израиль. Так я познакомилась с «довоенной» бабушкой Лизой.
Вся грусть еврейского народа, похоже, в ее глазах была и тогда.
А ведь еще был жив ее сын Борис, и она никак не могла знать, что через несколько лет, он, двадцатилетний, погибнет в Бабьем Яре.
Светлая им Память…
Как оказалось, 23 июля — международный день бабушек. Помним о них…
А Киева того, моей бабушки, остается все меньше и меньше…
Да и пирогов таких больше нет…
"Multi-Focal" СТраницы Лины Городецкой 
Какие тёплые воспоминания о бабушке Линочка,я свою бабушку Блюму / мамину маму тоже не знала/ / Светлая им память нашим бабушкам юность которых пришлась на совсем не спокойные годы/
//я и с той с папиной никого не знала/ что поделать поздний ребёнок/ на счастье дружила с делушкой Мишей
Тяжёлая судьба еврейского народа. бабушка молодец какая.Я не видела ни одну свою бабушку и дедушек тоже.
Спасибо, Лина, за трогательные воспоминания о семье и о Городе. Меня назвали Еленой в память о прабабушке. Её имя было Шейна-Ента Ганопольская….
Спасибо, Лена!
Сижу у экрана,прочитав твой рассказ о бабушке.. Грустно очень…Тетю Лизу я помню смутно..я была еще мала тогда…Но моя мамочка мне тоже много рассказывала и о вашем доме на Щекавицкой,и о бабушке Лизе..А вот деда Гришу помню очень хорошо..Подскажи: на старинном фото тетя Эдя?Нет лучше повествований,чем рассказ о своей семье..ты молодец