Я собиратель историй…Как журналист, как прозаик, и как человек, который неравнодушен к прошлому. Особенно к прошлому своего народа. А по судьбе моего народа коваными сапогами прошла Катастрофа европейского еврейства, растоптав большие и малые общины в больших и малых городах и местечках.
Здесь немного о том, что я хотела бы сохранить для себя. И для вас.
***
«И если у человечества еще нет лекарства от рака, если оно пока не осваивает Марс, если оно все еще не в силах победить голод и найти новые источники энергии, то это только потому, что те еврейские гении, кoторые должны были совершить все эти открытия, сгорели в печах Освенцима…»
Эти слова были сказаны в 2000 году, на церемонии памяти жертв Катастрофы, и принадлежат профессору Эли Визелю, писателю, журналисту, общественному деятелю, лауреату Нобелевской премии мира.
Узнику нацистских концлагерей Освенцим и Бухенвальд. Его номер «A-7713» и было мальчику из семьи вижницких хасидов трансильванского городка Сигед шестнадцать лет.
Отец Эли Визеля, еще совсем не старый человек, умер от побоев и истощения после марша смерти в январе 1945. Еще раньше в газовых камерах погибли мама Сара и младшая сестричка Ципора.
Эли Визеля не стало пять лет назад, в июле 2016 года. Но у него остался сын, полный тёзка своего деда Шлойме Элиша Визель, продолжение семьи…
А над рабочим столом Эли Визеля всегда висела фотография, на ней — дом его детства в Сигеде, дом, где они были вместе…
1 500 000 погибших еврейских детей.
Как же часто мне думается так же…
***
«Мой шурин спросил: «Что здесь происходит?». Но никто не ответил. У шурина были часы, он пошел и отдал их человеку в полосатой робе.
Моя старшая сестра в это время стояла внизу, на платформе около поезда, а я льнула к матери. Тогда этот человек сказал моей матери:
«Слушай, если у тебя есть маленькие дети, отдай их либо людям постарше, либо женщинам с детьми, потому что женщины и дети, и все пожилые будут убиты. Их убивают в ту же ночь, в тот же день. Для этих людей нет никакого шанса выжить».
Я не могла этому поверить. Но моя мать не растерялась, и как только она это услышала – она выбежала из вагона, и я побежала за ней. Она подошла к моей сестре, и у нее хватило духа, чтобы сказать ей:
«Послушай, дорогая, я сейчас узнала, что женщинам с детьми будет довольно легко. Все, что они будут делать – это заботиться о детях. Но у меня нет маленького ребенка, и они пошлют меня на тяжелые работы. Ты же знаешь, я не вынесу тяжелой работы. А ты молода, и ты сможешь выжить».
И прежде, чем моя сестра успела что-нибудь ответить, мама выхватила ребенка из ее рук. И как только она его взяла, ее вытолкнули на другую сторону, понимаете, со всеми женщинами и детьми…»
Это рассказ Сесиль Кляйн Полак о ее пребытии в Освенцим. Сесиль было 19 лет. Она была младшей из шести детей в обеспеченной, религиозной еврейской семье, жила в Закарпатье, той части, которая относилась к Венгрии. В 1944 году Сесиль и ее семью переместили в гетто города Хуст, а затем депортировали в Освенцим.
Сесиль и ее сестру отобрали для принудительных работ, а остальных членов семьи сразу же отправили в газовые камеры. Она была освобождена в январе 1945 года. После войны ее нашел любимый человек и они поженились.
**
Знаете, в этом году в канун международного дня Холокоста, которые отмечается завтра, 27 января, в день освобождения концлагеря Освенцим я почувствовала, что не могу писать на эту тему. Что я переполнена ею, просто морально не смогу…
Я даже не взялась готовить статью для СМИ к этому дню, хоть и собиралась. Ибо есть, наверное, предел. Нужно сделать перерыв. Дать душе отдохнуть…
И тут я встретила этот короткий рассказ Сесиль, такой краткий, без-эмоциональный, вроде бы…Просто факты. То, что ей запомнилось. Последние слова мамы, которая спасла свою дочь и погибла с ее малышом на руках.
Не могу, не могу писать об этом. И не могу не писать об этом.
Я думаю, друзья, что вы поймете меня…
Светлая Память им всем…
А на фотографии Сесиль Кляйн Полак.
***
Хочу поделиться с вами этой фотографией. Потому что знаю, что кроме меня никто это не сделает. И я храню фото, берегу его…
Я бы хотела сочинить им жизнь… Придумать им будущее. Я ведь прозаик, я могу. Но смотрю я на фотографию и не пишется ничего, а только сжимается сердце…
Вот так, ничего не осталось, даже имена детей не знает теперь никто. Лишь эта, чудом сохранившаяся фотография, которой более 75 лет…
Эту женщину звали Лея Грин. И жила Лея в столице Трансильвании, красивом городе Клуж. Растила детей своих… На этой довоенной фотографии их пятеро, сынок и четыре хорошенькие девчонки. А затем в семье появились еще детки.
Младшая дочь успела прожить на Земле несколько дней… В мае 1944 Лея Грин родила девочку и через три дня после родов была отправлена в газовые камеры Освенцима. Вместе с семью детьми…
***
Однажды узнав эту историю, я осталась там…
Там, в маленьком местечке, где мама все рассчитала…наверное, ночь накануне она сидела с мужем и уговаривала принять ее доводы, убеждала, просила согласиться.
И когда наступило утро без света в этом маленьком штетле, она проверила, благополучно ли спустились муж со старшими детьми в тайник. Закрыла его, накрыла вход половиком, чтобы никому не пришло в голову искать…Взяла на руки младших детей и пошла на расстрел с другими евреями своего местечка.
Она понимала, что малыши могут плачем выдать всю семью, она понимала, что по логике вещей, если она с малышами пойдет в расстрельную яму, то старшим детям с отцом остается шанс выжить. Она сделала свой Выбор…
Мама.
Они, действительно, выжили.
Светлая Память этой женщине и всем еврейским Матерям…
Господи, пусть меня отпустит эта картина…
Это фото не связано с рассказанной историей, но оно сделано в Музее Катастрофы «Лохамей хаГеттаот». Как и центральное фото этого очерка…
***
О том, что жизнь продолжается тоже нужно вспомнить в Международный День памяти жертв Холокоста.
На этих фотографиях Михаил Сидько. Михаил Сидько живет в Бейт-Шемеш, приехал в Израиль из Черкасс. Но родился Михаил в Киеве, и там его семью застала война.
К этому времени росли в семье Сидько четверо детей. У каждого своя жизнь… И своя судьба.
Берта Рохлина вышла замуж, родила сына Гришу, но семейная жизнь не сложилась. А Петр Сидько потерял семью во время голодомора в одной из деревень под Фастовом. Подался в столицу, тут и познакомились украинец Петр и еврейка Берта, и создали новую семью. Несмотря на разницу в возрасте, Петр был старше жены на семнадцать лет, сложилась она удачно, родились трое детей, растил Петр и пасынка Гришу, как сына. Имея золотые руки, он устроился работать на одно из военных предприятий в городе, занимался наладкой оборудования.
И когда началась война, в августе Петр Андреевич занимался эвакуацией завода и вместе с ним должен был отправиться на восток страны. Жена и дети имели возможность покинуть город в вагонах для работников предприятия. Мама собрала детей в дорогу, они уже были в теплушке. Но поезд застрял в городе не несколько дней. И тут Гриша вспомнил, что не выпустил голубей из голубятни. Испугался, что они погибнут закрытыми и решил быстро вернуться домой, открыть им дорогу к жизни. Жили они недалеко от вокзала, всего в трех кварталах. Этот шаг оказался роковым. Поезд тронулся. Растерявшаяся из-за отсутствия старшего сына мама, в последнюю минуту выскочила из вагона со всеми детьми и осталась в Киеве. На восток уехал только Петр Сидько, он в тот момент и не знал о том, что жена покинула вагон.
Подумать только, привязанность мальчишки к голубям, решила все…Сколько удивительных, трагических поворотов судьбы. И в романе не придумаешь то, что диктует жизнь.
Бабий Яр стал местом гибели Берты, трехлетней Кларочки и четырехмесячного Володи. Старшие сыновья, Гриша и шестилетний Миша чудом выжили, уже находясь недалеко от зоны расстрела.
Верить ли в судьбу…У каждого ведь она своя. Теперь есть продолжение рода Михаила Сидько, его сын и дочь, внуки, правнучки. Жизнь продолжается…
***
ПОМНИТЬ. РАССКАЗЫВАТЬ. И НЕ ДАВАТЬ МИРУ ЗАБЫТЬ…
"Multi-Focal" СТраницы Лины Городецкой 
Без слёз читать нельзя Линуш Спасибо за ПАМЯТЬ ВСЕМ КТО ПЕРЕШАГНУЛ ЭТУ ЧЁРНУЮ ЧЕРТУ ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ ПАМЯТЬ НА ВЕКА