Мама, уже можно плакать? — Спросила девочка выйдя из укрытия после освобождения.
Какой простой и страшный вопрос!
Официально информация звучит так:
«В следующем месяцев поступит в обращение новая купюра достоинством 200 шекелей.
Купюра – голубого цвета, с портретом поэта Натана Альтермана и цитатой из одного из его стихов: «Мы любим тебя, родина, в счастье, в песне и в работе».
В настоящее время завершаются калибровочные работы по приспособлению банкоматов и машин для пересчета денег к новой купюре.
Купюра заменит привычную красную банкноту достоинством в 200 шекелей с портретом третьего президента Израиля Зальманом Шазаром.»
Не знаю, насколько важна была замена внешнего вида израильских банкнот, но если, благодаря этому факту, мы вернемся к стихам Натана Альтермана, то уже стоило того!
И прочитаем вот такие строки, после которых трудно дышать спокойно:
Это стихотворение Натана Альтермана названо:
«Мама, уже можно плакать?»
А эпиграфом стали слова: «...спросила девочка, выйдя из укрытия, после освобождения».
Они принадлежали израильскому поэту и прозаику, подпольщику вильнюсского гетто, командиру еврейского партизанского отряда, в который входили бойцы из вильнюсского гетто и бригада «Некама» («Месть») — Аббе Ковнеру.
Он писал на иврите и идиш. И ему посчастливилось пережить войну. После окончания войны он организовал группу мстителей «Нокмим», которая уничтожала нацистов в Европе. Работал в организации «Бриха», занимавшейся отправкой евреев в Палестину.
Был председателем союза Писателей Израиля. И писал о Холокосте… О памяти, которая была всегда с ним…
А Натан Альтерман во время войны уже жил в Эрец Исраэль, куда попал пятнадцатилетним пареньком в 1925 году, оставив позади пожары гражданской войны в России.
Но чувствовал так огромную боль своего народа, оказавшегося в огненной ловушке Катастрофы, что писались ему такие стихи. О войне, трагедии еврейского народа, и о девочке, которая теперь не будет бояться плакать… И конец стихотворения очень символичный. Дорога девочки — в страну, где она сможет от души не только плакать, но и улыбаться. В свою страну….
Ты мечтала об этом не раз:Можно плакать теперь, не таясь.Ты не бойся: бессилен палач…Плачь, дитя мое милое! Плачь!Вот луна – как свет ее лил!Дядя Иозеф наш дом позабыл.Знает мир, сожженный дотла,Сколько мук ты перенесла.Знала ты в те страшные дни,Что и ночью-то плакать – ни-ни!А разве вдомек палачам,Что зубки болят по ночам!Минул ужас, и страх прошел.Написали большой протокол.Нет теперь у нас старых проблем:Разрешается плакать всем!Лунной ночью, в кроватке своей,Встань и плачь на глазах у людей,Плачь, дитя мое, в голос, навзрыдМир свободы поймет и простит.Доброй власти рука – крепка!Можно плакать наверняка.И Премьер с крестом на грудиНе прикрикнет тебе: «Прекрати!»Ты, дитя, от зари до зариДобрый мир этот благодари,Часовым у закрытых дверейТы «Спасибо!» скажи поскорей.И тогда справедливый ЗаконВмиг отвесит тебе поклон.Ну, еще б! Это ль видано:Право плакать тебе дано…Ночь темна – ни зги не видать.На границах военная рать.Ты границу пройди – и с тобойФлот и армия вступят в бой.Ты проснешься ночной порой,Ты уйдешь в рубашонке худой,Проскользнешь, как тень, по снегам.Ночь не выдаст тебя врагам.Всем опасностям наперерез,Ты пробьешься сквозь черный лес,Твой побег из земли оковМы запомним во веки веков.С утлой лодки, ночною порой,Ты увидишь свой берег родной –И навек рассеется мрак.Ты пробьешься. Да будет так!Дух скитальческий свой укрепи.Распадутся звенья цепи!Наши парни во мраке ночейЖдут сигнала с лодки твоей.Ни причала, ни мола тут…На руках тебя перенесут!В этом парне – вся твоя жизнь.Ты прижмись к нему крепче, прижмись!Злобной воле врагов вопреки,Бьют здесь радости родники.Здесь падет произвол вековой.Этот берег пустынный – твой!Розовеет рассветная кровь.Рождена ты для жизни вновь!Тверже камня в лишениях став,В трудной жизни и смерть испытав,На тебя будут парни глядеть –На дитя, победившее смерть.На земле обновленной мечтыЗасмеешься впервые ты!
Казалось, прозаическая тема.
В Израиле банкноты поменяли.
Наступит время рифмы и поэтов,
И сдачу будем получать стихами. 🙂
