«А началось с того, что в один из хамсинных дней 1952 года Моше Даян, увидев парящего орла, решил поохотиться. Генерал вскинул винтовку и прицелился. Чья-то рука легла на ствол и отвела его в сторону. Даян гневно повернул голову и встретил взгляд холодных голубых глаз.

— Не стреляй,- сказал молодой солдат. — Не так уж много орлов в нашей стране.

— Фамилия? — резко бросил генерал.

— Меир Хар-Цион.

— Ты прав, Меир.

О солдате, осадившем самого Даяна, сразу заговорили в армии.»

Несколько лет назад ушел в мир иной человек, которого в Израиле называли легендой.

Меир Хар-Цион, родившийся под фамилией Горовиц, капитан израильского спецназа, офицер-десантник израильской армии, боец «Подразделения 101» и 890 батальона.

Мужество и отвага Хар-Циона в годы службы в армии были известны всему Израилю даже без интернета. Премьер-министр Давид Бен-Гурион называл его «новым Бар-Кохбой», а генерал Моше Даян — «солдатом номер один».

Эпизод, который вы прочитали — часть интереснейшего очерка о нем «Не хочу, чтобы он умирал…» написанного замечательным писателем Владимиром Фромером, опубликованного в книге «Реальность мифов».

Я приведу еще один любопытный эпизод из этого очерка:

«Ни к кому Меир не был привязан так, как к сестре Шошане. Она была частью его души. Он говорил потом, что что-то навсегда умерло в нем с ее смертью. И много времени спустя, чудом вырвавшись из мира, в котором не было ни надежд, ни желаний, вложив остаток душевных и физических сил в создание ранчо в Нижней Галилее, он назвал его именем сестры.

Случилось это в феврале 1955-го года. Шошана, уже получившая повестку о мобилизации на действительную службу, решила пойти со своим другом Одедом в небольшой поход. Ей хотелось пройти в Иерусалим через Эйн-Геди и Иудейскую пустыню.

Шошана не меньше Меира любила такие скитания.
«Это в последний раз»,- сказала она матери.

Судьба придала страшный смысл ее словам. Шошану и Одеда убили бедуины из племени Азазма. Лишь через три месяца обнаружили их тела, брошенные в высохший колодец. Потрясение оказалось чрезмерным даже для железных нервов Меира. Он плакал, но никто не видел его слез. Через несколько дней после трагического известия, Меир, как всегда спокойный и подтянутый, явился к Шарону.

«Арик,- сказал он,- я требую ответной операции. Не только потому, что погибла моя сестра. Убиты двое израильтян. Вспомни, сколько раз наш отряд реагировал в прошлом на подобные вещи».

«Да,- ответил Шарон, помедлив,- но сейчас не время. Ведется сложная политическая игра. «Старик» не разрешает нам действовать. Потерпи».

«Тогда я сделаю это сам»,- произнес Меир.

Шарон обратился к начальнику генштаба. Выслушав его, Даян сказал: «Разрешение на операцию дать не могу. Ты ко мне не обращался, а Хар-Цион не обращался к тебе. И передай Меиру, чтобы был осторожен. Я не хочу его потерять».

Шарон передал Меиру этот разговор без комментариев.
И Меир с тремя бойцами из киббуца Эйн-Харод, хорошо знавшими Шошану, отправился в Иудейскую пустыню.

Мстители ворвались в лагерь племени Азазма, захватили пятерых бедуинов и привели их к тому месту, где были найдены тела Шошаны и Одеда. Четверых убили, а пятому Меир сказал: «Я освобождаю тебя, чтобы ты рассказал своему племени о том, как отомстил Хар-Цион за убийство своей сестры и ее друга».

Начался международный скандал. Комиссия по перемирию передала израильским властям протокол показаний оставшегося в живых бедуина и потребовала наказания виновных. Бен-Гурион пришел в ярость. Он приказал арестовать Меира и вызвал к себе Шарона. Арик, предчувствуя грозу, позвонил Даяну и спросил: «Что мне сказать «старику»?

«Да говори, что хочешь»,- ответил Даян,- но помни, что я не имею никакого отношения к этой истории».

Явившись к «Старику», Шарон попытался вывести своего любимца из-под удара и даже утверждал, что Меир в тот день никуда их части не отлучался.

Это было уж слишком. Голосом, не предвещавшим ничего хорошего, Бен-Гурион сказал: «Арик, если бы я прислушивался к мнению твоих врагов, то тебя давно бы не было в армии. Я все могу простить, кроме лжи».

Досталось Шарону. Досталось и Даяну. Что касается Хар-Циона, то «Старик» потребовал отдать под суд «этого бандита». Но тут нашла коса на камень. «Суд над Меиром деморализует армию»,- заявил Даян и даже пригрозил отставкой. Это подействовало. Дело Хар-Циона было спущено на тормозах.»

Светлая Память этому Человеку.

***

Светлая Память автору, замечательному прозаику, историку, публицисту Владимиру Фромеру. Сегодня его не стало. И эта публикация посвяшается его Памяти…

Коротко о Володе: 

Он родился 11 октября 1940 года в Куйбышеве в семье врачей, отцу ьбыло 28 лет, когда он ушел на фронт, военный хирург он погиб, когда в полевой госпиталь попал снаряд. Мама также была врачом, ее госпиталь находился в тылу в Актюбинске. Там Володя жил в военные годы. Фамилия Фромер — это фамилия отчима, польского еврея, ученого-философа, который сумел покинуть Польшу до ее оккупации, но потерял всю семью. Фромер репатриировался в Израиль в 1965 году, через Польшу, куда сумел выехать вместе с родителями. Он окончил исторический факультет Еврейского университета в Иерусалиме.

В начале семидесятых Владимир был одним из редакторов израильского литературного журнала на русском языке «АМИ», в котором впервые была опубликована поэма в прозе В.Ерофеева «Москва-Петушки». Затем он работал в газете «Спутник». Почти до последнего дня он публиковал исторические очерки, эссе, рассказы регулярно публикуются в общественно-политической и литературной периодике Израиля, России и других стран.

В 1997 году в России и Израиле вышел в свет его двухтомник «Хроники Израиля. Кому нужны герои», в которой рассказывалось про израильских политиков и военачальников, разведчиков и авантюристов, интеллектуалов и бизнесменов. Он автор и других книг:  «Хроники времен Сервантеса», «Золотые цепи Мессии»,  «Солнце в крови», «Реальность мифов», «Чаша полыни».

«Ошибка Нострадамуса» стала его последней книгой. Ее презентация состоялась в мае 2018 года в Иерусалиме.

Он умел так писать, как не дано каждому. Я вновь и вновь поражалась этому дару Божьему. Как жаль…

Мы были друзьями в социальных сетях, затем получилось развиртуализироваться во время одной из презентаций «Иерусалимского журнала», в котором были мои и его публикации. Оба обрадовались этой возможности познакомиться.