«Шесть  часов утра. Я пытаюсь задремать хоть на два часа до конца смены. Но тут звонит телефон и медбрат Мухамед срочно вызывает меня в шестую палату. Через пять секунд я уже там и нахожу семидесятилетнюю Лору без сознания.

Она поступила к нам с раком молочной железы, и во время срочной проверки мы обнаружили у нее перикардит. ЭКО подтвердило,что накопившаяся жидкость опасна для сердца и мы занимаемся этой проблемой. У нее слабый и регулярный пульс. Что делать?   Иногда врачу нужно знать, что — не делать. Это запущенный рак, который, очевидно, более не поддается лечению, и моя «успешная» реанимация может добавить ей только несколько месяцев страдания. С другой стороны, она еще молода и только поступила к нам.

Пациентка не оставила никаких инструкций? — спрашиваю я медперсонал. Ответа не получаю. Позвонить заведующему отделением, который в эту ночь так же дежурный для срочных случаев? Я решаю, что нет. «Привезите тележку», — говорю я, имея в виду  аппаратуру для сердечно-лёгочной реанимации. В ответ медики строят мне кислые физиономии, намекая, что это не тот случай, когда нужно заниматься реанимацией. На мониторе регулярный пульс и ей нужна искусственная вентиляция, решаю я. Мы прикрепляем респиратор и спешим с ней в специальную палату.

После дополнительных проверок у нас нет объяснений, что происходит с ее организмом, как случилась эта катастрофа с ним. Примерно через час она открывает глаза. Не знаю я, радоваться ли  мне этому «Лора, — говорю ей я, — ты перестала дышать и мы должны были сделать тебе искусственное дыхание»

Я знаю, что ее родные стоят в коридоре и выхожу к ним, объясняя, что случилось.

Через несколько часов, когда я вернулся после дежурства домой, Лора дала знать медперсоналу, что достаточно. Она получила морфий и спокойно уснула. Когда я вернулся на работу, ее уже не было с нами…Эта история закончилась так, как заканчиваются многие истории в нашем отделении. Но я и сейчас чувствую свою маленькую победу. Я подарил ей возможность проститься с семьей»

Это один из статусов доктора Орена Зусмана, который он написал не так давно.  Доктор Зуcман работал в больнице «Бейлинсон», завершал стажировку в статусе врача — кардиолога.

24 января он умер во время рабочей смены. Остановилось сердце. Все попытки вернуть ему жизнедеятельность, оказались тщетны.

Орену Зуcману было 38 лет. Вместе с женой Мааян он растил троих маленьких детей. Мааян назвала его идеальным мужем и отцом.

Каждое слово, которое я писала, переводя с иврита на русский его статус, я переводила со слезами на глазах…

Светлая Память!