Объявление Двора увидела на стене здания клуба в соседнем городке. Организовывалась поездка на Мертвое море, пять дней, четыре ночи, автобус, полупансион, СПА и массаж со скидкой в виде бонуса. Яркое такое объявление, бросающееся в глаза. Смотрела Двора на него и видела себя в этом СПА, реально почувствовала теплую воду бассейна, забытые давно ощущения. И решила Двора: поеду…  Вдруг возникло желание вырваться из рутины, которая поглотила ее жизнь уже давно. Младшему сыну Шломи буднично сказала: «Сынок, я уезжаю на пять дней, ты уж справься без меня дома». Шломи удивленно посмотрел, но не сказал ничего. Конечно, все привыкли давно, что мама постоянно дома или в больнице. В этих двух местах замкнулась ее жизнь.

Впрочем, в последнее время круг расширился. Старшие дочери родили почти одновременно. Обе — мальчишек. Приходится помогать то одной, то второй, то обеим сразу, когда они подбрасывают ей своих малышей.

Эсти ждет второго ребенка, по секрету сказала матери, что будет девочка, очень не терпелось ей узнать. Рада этому ее дочка, только беременность тяжелая, трудно ей с хозяйством справляться. Лилах пожала плечами и сказала, что пока ей по второму кругу идти рано. Она вторую степень по психологии должна сделать, ох, тяжело занимается Лилах, как ей не помочь…

Ну что же, каждый решает за себя. Она, Двора, родила троих, с небольшой разницей в возрасте, потому что любила, потому что хотела детей, и радости в доме хотела. Родила бы и четвертого…  Но вышло в жизни то, что вышло.

Поездка на Мертвое Море была в составе группы. Значит, никаких организационных проблем решать не придется. Много думать не нужно, собрать вещи и сесть в автобус. Двора сложила несколько юбок и блузок, положила купальный костюм, которым не пользовалась кучу лет, растерянно обратила внимание, что не обновляла гардероб уже очень давно, даже не замечала это и решила купить новое платье. В конце зимы всегда есть скидки, и она с удовольствием выбрала себе даже два, оба в пол, как она любит. Одно, скорее  спортивное, из джинсовой ткани, а второе – романтичное, мягкий трикотаж бутылочного цвета, не облегает более, чем надо, и все же весьма достойно подчеркивает фигуру.  Подумав, положила Двора в чемодан субботние свечи, хотя была уверена, что в израильской гостинице всегда будут свечи на Шаббат.

И вот она здесь. Окна светлого гостиничного номера выходят прямо на бассейн, но этаж высокий, и шума не слышно. Зато виден горизонт, вдали сплошная голубизна, небо, море, даже облака с подсветкой получаются. Как же хорошо… И удивительно, вдруг отдыхать. Не быть там. Не метаться между домом и больницей. Так ее жизнь устроена уже четырнадцать лет…И никакого просвета…

Четырнадцать лет назад. Невозможно поверить, сколько прошло времени с того дня. Вернее, вечера…, Как страшно даже в мыслях произнести, хоть она уже и привыкла к этой мысли… вечера, когда не стало Двира. Их зовут Двора и Двир, надо же, как похожи их имена, многие говорили, на счастье…

Да, конечно, было счастье, они поженились по любви, и дети их в любви родились. Ей все было нетрудно, и все она успевала, даже, когда Двир целыми неделями не возвращался домой с военной базы, тянула на себе все хозяйство. А когда Двир наконец решил демобилизоваться, радости ее не было предела. Теперь они будут вместе всегда, сколько можно всего успеть, когда вдвоем…

Но счастье было коротким, как молния, блеснула на горизонте, а потом прогремел гром… Телефонный звонок из полиции, лаконичное объяснение, куда приехать. Она металась в поисках брата, который в этот день оказался в командировке на юге страны, наконец, дозвонилась к товарищу Двира, и они вместе под ливнем помчались на место аварии.

Двир в тот день возвращался с последнего интервью, он был принят на работу. После армии, в которой прослужил столько лет, он долго искал себе применение, думал открывать свой бизнес. Это было непросто, найти себя, чтобы делать в жизни то, что любишь и умеешь, и наконец, он нашел работу по душе.…Ехал по мокрому шоссе, заметил обгоняющий его на сумасшедшей скорости мотоцикл, повернул руль, чтобы избежать столкновения и врезался в бетонное заграждение. Мотоциклист промчался по трассе…

Достаточно Дворе закрыть глаза, и в любое время она видит эту картину, как в королевстве кривых зеркал. То, что раньше называлось их машиной, стало грудой железа, а Двир с того дня уже больше не был тем Двиром, ее любимым мужем и другом …Дитя, которое Двора носила, она потеряла через несколько дней после аварии.

Итак,  уже четырнадцать лет, Двир лежит в коме в реабилитационном центре, в отделении для хронических больных. В палате полумрак, тяжелый запах антисептиков и безысходности, он лежит один, словно спит вечным сном. Впрочем, сперва была реанимация, и попытки врачей вернуть его к жизни, и ее горячие молитвы, чтобы жил, чтобы только жил…И он существует.  Сердце работает, мозг отказал. Лежит между жизнью и смертью, и она ежедневно приходит и находится около него. Побрить, помыть, ногти подстричь, причесать волосы…

Так привыкла к этой своей судьбе она, так выросли дети. Четырнадцать лет  назад Шломи было только 8 лет. Теперь он после военной йешивы отслужил в армии, в той же бригаде «Хермон», в которой служил его отец и собирается поступать в Технион. Готовится к психометрическому тесту, головы не поднимает, и мама, понимая это, старается приготовить ему что-то вкусненькое, комнату его прибрать, стирку вовремя поставить, чтобы хорошо сыну было и комфортно.

А тут этот тур. Ей так захотелось разорвать замкнутый круг, выйти из него. Дорога была утомительной, хоть и не столь долгой. Три с половиной часа езды с коротким перерывом, можно было выпить кофе с приготовленным бутербродом в кафетерии на «шестой трассе».  Двора не была уверена, что встретится ей кошерное кафе и бутерброды сделала заранее

А сейчас она здесь, за окном потрясающий пейзаж, и никаких забот, неужели так бывает? Как же хорошо. И плохо одновременно… На душе тяжело, она уехала на целых пять дней, не придет к Двиру, не проведает его. Двора, конечно, сообщила медсестрам, что не будет эти дни. Они отнеслись вполне с пониманием, хоть и удивились, как и Шломи. Никто не представлял, что Дворе может быть что-то в жизни нужно, кроме дома и больничной палаты. Она, наверное, сама виновата, что людям так кажется.

Конечно, они посмотрят за Двиром, поменяют одежду, помоют, укроют, если надо. Но никто не скажет ему слова, не погладит по впалой щеке. А нужно ли это ему, не знает никто. Наверное, это нужно ей. Она фатально запуталась…

Двора устроилась на балконе с книгой. Но не читалось, мысли путались, перебегали со дня вчерашнего в день сегодняшний…Что-то нашептывали ей…В первый  же вечер в гостинице оказалось, что большинство в их группе — люди семейные, некоторые приехали компаниями, навязывать общение Двора никогда не умела, в гостиничном ресторане, во время ужина она села в стороне, за отдельный столик. Решила, что так правильней и спокойней. И вдруг подошел этот мужчина. Она обратила внимание, что он в автобусе тоже был один, сидел наискосок от нее и всю дорогу читал.  Невысокий мужчина, аккуратно одет, правильные черты лица, но в темных глазах, так ей показалось, какая-то грусть. А сейчас неожиданно он подошел к ней и спросил, можно ли сесть за ее  столик. Почему же она так растерялась и не ответила сразу. И он почему-то растерялся, сел напротив и молча быстро поужинал, попрощался и ушел.

Почему, почему она не смогла ему улыбнуться в ответ и просто ответить,  пожалуйста. А может быть, у него тоже своя беда, люди – закрытые книги, кто-то мудро сказал это… Вот она, в красивом платье, с шарфиком в тон, и эффектным браслетом, выглядит самодостаточной и спокойной. Чужим она даже кажется холодной. Никогда Двора не умела и не хотела показывать людям свою боль. Может и он так же…

«Агуна», вот уже четырнадцать  лет она – «Агуна» Не жена, не вдова, не разведенная. Едва люди слышат это слово, сжимают губы, смотрят сострадательно. Машут в небо кулаками, в поисках справедливости. «Агуна» – оставленная мужем… Да, большинство «агунот», одинокие женщины при живых мужьях, которые не хотят дать им развод. Так нередко они и живут десятки лет.

Но Двора, это ведь совсем другой случай и  «агуна» она по иной причине. Двир не может ей дать развод. Не может отпустить…Она уверена, что он отпустил бы ее, что хотел бы ей счастья…,Но Двир существует  в другом измерении. Живет и не живет… Вот так она и прожила в одиночестве вторую молодость…

А может быть, жизнь еще не закончилась? А может быть…сегодня во время ужина, если они окажутся за одним столиком, пожелать этому человеку приятного аппетита и заговорить с ним. Спросить…О чем? Впрочем, какая разница, о чем…Просто начать разговор. А может…

Легкий ветер развевал мокрые после бассейна волосы. Двора смотрела на золотую цепочку  огней над набережной, наступал вечер, еще три дня отпуска, который она сама создала себе, и которые ей был так нужен. Она смотрела на потемневшее небо и последние закатные сполохи над горами Иудеи. Искала в смуглых красках  нужный ответ и не могла его прочитать…

*Агуна (‏עגונה‏‎) — термин талмудического права для обозначения женщины, оставшейся без мужа, но не получившей развод.

14.02.19