Луц заметил их сразу, маму и маленькую девочку, которые были в толпе. Вернее, девочку…На нее он обратил внимание. Она сидела у мамы на руках и выглядела совершенно безмятежно. На вид ей было года три…

Как было Марте, неожиданно подумал он. Отвернулся дать указания. И вновь бросил взгляд в толпу, выискивая эту пару.

Полицаи из карательной бригады работали споро, наловчившись за предыдущие дни, в этот день расстрел проходил четко, без особых помех, крики, да, крики были…Но быстро прекращались. А эта женщина не кричала…Он, вообще, обратил внимание, что многие даже не плакали, в шоке они все, что-ли…Справа — новоприбывшие, слева уже те, кто будет в следующей очереди к яме. Голова болит, но надо выдержать этот очередной тяжелый день…

Марте вчера бы исполнилось семь лет. А он даже не мог подойти к ее могилке, принести любимую игрушку, конфетки… Сердце разрывается уже четыре года. Подумать только, он помнит каждый миг, ее последние слова, ее худенькие ручки, и как она ушла от них, уже без сознания. Проклятая пневмония, проклятые врачи, которые не смогли ее вовремя обнаружить. Ну да, трудный случай, неожиданное осложнение, никто не мог предположить…Вот их стандартные объяснения. А Марты нет.

После ее смерти у Греты случились два выкидыша. И непохоже, что когда-нибудь у них еще будут дети. Теперь, с этой войной и его отправкой на восточный фронт…Пустой дом — это полдома, семья без детей – полсемьи. Они ведь с Гретой мечтали хотя бы о королевской парочке, сыне и дочке.

Новоприбывшие отдавали документы, какие-то вещи, ему это было неинтересно. А взгляд опять упал на женщину с этой девочкой. Почему? Луц подошел ближе и вздрогнул, теперь понимая, почему… Малышка похожа на его Марту, даже страшно стало. Такие же серые огромные глаза, разве у евреев бывают серые глаза, удивительно…, и русые волосы. Луцу физически захотелось  распустить собранные косички и проверить, будут ли они так же завиваться, как вились локонами у Марты. Женщине было тяжело, и она пересадила дочь с руки на руку. Малышка крепко обнимала ее.

Луц попросил переводчика спросить ее что-то. Но женщина неожиданно ответила на немецком.

— Откуда вы знаете немецкий язык? – удивился Луц

— Я преподавала его в школе, — сказала она.

— Где ваш муж? – поинтересовался он

— Я — вдова, — коротко ответила молодая женщина.

Девочка заплакала, и мама стала ее успокаивать, усевшись на землю и пытаясь укачать. Луц протянул девочке конфету, которая была в кармане, гадкая привычка с детства: любить сладости. Девочка схватила ее и просияла. Какая яркая улыбка…А  на подбородке Луц заметил вмятинку. Он опять вздрогнул, закрыв глаза. Такой же след оставался у Марты после ветрянки. Она была нетерпеливой девочкой, и следы от этой болезни так и остались на теле. Но родители не огорчались, красоту Марты ничего не могло испортить…Только смерть.

— Ваша дочь болела ветрянкой? – поинтересовался Луц. Это конечно выглядело более, чем странно, его пристальное внимание к какой-то еврейке, но, в конце концов, он хорошо делает свою работу, и никто не будет придираться к мелочам, так решил он.

— Да, год назад, — ответила женщина, прижимая девочку.

Откуда возникла эта идея, он не мог сам сообразить…Вдруг! Когда эту колонну собрались переводить налево, значит, скоро все кончится, сегодня это последняя группа, доставленная на расстрел.

— Вы можете оставить свою девочку около меня, — сказал Луц. Вокруг обстановка стала невыносимой, так всегда бывает в последние минуты, словно люди только сейчас осознают, что это конец. Но женщина не плакала, у нее были тоже огромные глаза, только карие. Услышав слова Луца, она прижала крепче девочку к себе, распахнув пальто, которое скоро с нее снимут, и пытаясь спрятать дочь под ним. Он видел многое за эти дни, и помешательства тоже видел. Луц мог бы вырвать у нее из рук эту девочку, здесь командовал он, но это как-то было для него противоестественно.

Что я задумал? — нервно пытался размышлять Луц, — что я буду с ней делать здесь, еще и с еврейским ребенком? А впрочем, кто узнает, что она еврейка? Никто…Луц квартируется у одной славной украинки Натальи. Женщина хорошая, и приготовит ему, и постирает, если уж очень тоскливо, лаской не обделит. У нее своих — двое, будет трое… А потом, дело техники, сирот тут сейчас полным полно. Ребенок – не ариец, с этим может быть проблема. Но Луц придумает что-то, какую-нибудь версию, нужно будет только  сорваться в отпуск, домой. Подготовить Грету, что…

Голова закружилась от всей авантюрности идеи. Но эта девочка была просто копия Марты, его Марты…Он даже не спросил женщину, как зовут ее дочь. Это не имело значения для него. Он уже не мог называть ее другим именем.

— Будет поздно, — сказал Луц женщине, — здесь все заканчивается, когда вы перейдете налево, там уже не будет ничего…вы ведь это понимаете, верно?

Трудно было определить, что понимает женщина, ибо взгляд свой она не спускала с малышки, которую прятала под пальто, девочке было трудно дышать, она выкручивалась, как могла, но мать прижимала ее все сильней и сильней. Еще несколько минут, и конвоиры переведут ее с ребенком на следующий последний этап. А вот и они, идут сюда с дубинками, которые помогают им тут быстрее разобраться  с жертвами.

Женщина встала с земли, поставила девочку рядом, зачем-то отряхнула грязь с подола пальто, лишь размазав ее. Вновь взяла девочку на руки.

— Быстро, быстро, строиться сюда, — закричал усатый конвоир, подталкивая людей. День октябрьский короткий, пора заканчивать на сегодня…

Луц смотрел, как женщина идет и ведет девочку за ручку, как девочка тянется к маме и не хочет идти ножками, как дубинка полицейского сейчас опустится на спину женщины. Мелкий дождь неожиданно превратился в ливень, конвоир поскользнулся, громко ругаясь. Одно мгновенье все смешало.

Женщина вдруг повернулась к Луцу и протянула ему Марту…

**

Луцу Верберу повезло больше, чем другим немецким офицерам. В конце войны он был переброшен на западный фронт и не попал в русский плен. Высоких должностей  Луц не занимал, поражение встретил во Франции, смог пересидеть смутные времена и вернуться домой, в Нижнюю Саксонию. С Гретой Луц прожил до последнего ее дня, так и не рассказав жене, что видел девочку, как две капли воды похожую на их Марту.

А этот сон, что он решился и взял девочку к себе, в последнюю минуту около расстрельной ямы, сопровождал его всю жизнь.

13.04.2019