Утро вторника пролетело быстро, и Слава Богу, что так. А почему это радует Нисима? Да потому что устал…Сказывается возраст, ничего не поделаешь. Все-таки катится жизнь к закату и все, что делалось легко и быстро, стало занимать много времени и сил. Наверное, правильно уже ее закрыть, эту маленькую кондитерскую, которую Нисим держал с покойной женой. Сын дал понять, что отцовский бизнес его не интересует, у него своя дорога. Дочь вышла замуж за австралийца и укатила на другой континент. А он все по инерции держится за работу, за этот маленький пропахший ванилью, корицей и другими сладкими специями уголок, когда-то доставшийся ему от родителей. Понятно, что закрыть рано или поздно все-таки придется… или продать кому-то. А пока сократил Нисим производство, оставил одного кондитера, которому он помогает, отказался от сложных рецептов, свадебных тортов, все традиционное, простое и вкусное, любимое жителями их маленького района.

Потому что кондитерская была районная и не претендовала на грандиозные размахи, смог Нисим себе позволить раньше закрывать ее по вторникам. Так было заведено в их краях. Все маленькие бизнесы во второй половине дня в этот день закрывались, и Нисим решил, что вполне может присоединиться к парикмахерским, магазинчикам одежды, часовым, швейным и обувным мастерским…Свободный вечер получался длинным, можно успеть проведать внуков, или в хорошую погоду прогуляться по набережной. Поздно возвращаться домой Нисим не любил. Вставал он рано и ложился рано. Привычка, выработанная за долгие годы.

И когда он уже наводил порядок в кондитерской, зашла молодая женщина и попросила «ромовую бабу».

Она напряженно пыталась вспомнить название на иврите. Но он понял и так, в детстве ему приходилось слышать этот язык. Когда-то его родители, свободно говорившие на польском и идиш, из большой варшавской семьи единственные счастливо выжившие, научились в Кировской области русскому языку. «Сабарина?», — переспросил Нисим женщину и та радостно закивала.

-Нет, — развел он руками, — в моей кондитерской ее нет.

Женщина расстроенно всплеснула руками:

— Неужели и у вас нет?

— Почему «и» у меня? – удивился Нисим.

— Ваша кондитерская – третья, в которой я ищу это пирожное, и нигде, нигде его нет.

— Так купите себе другое пирожное, – предложил Нисим, — у меня отличные эклеры и «корзинки» из песочного теста.

— Мне нужна только «ромовая баба», — сказала женщина.

— Я перестал их изготавливать, — сказал Нисим, — работы с ними много, а большим спросом они не пользуются.

— Я так и поняла, — сказала молодая женщина, — после того, как побывала еще в двух кондитерских. Мне как раз посоветовали подъехать к вам. Сказали, что вы….ну… не очень молодой, и, может быть, в вашей кондитерской по традиции они есть.

— Не очень молодой, это верно, — рассмеялся Нисим, — и традиции, конечно, соблюдать нужно. Но в бизнесе это не всегда эффективно. Нужно следить и за тенденциями, за тем, что сегодня хотят мои покупатели.

— Я понимаю, — расстроенно сказала женщина, — но жаль.

Она почему-то не уходила и смотрела по сторонам, словно сейчас вдруг материализуется ее желание, и за прозрачным стеклом витрины появится долгожданная «сабарина».

— Неужели ничего не заменит вам это пирожное? – еще раз спросил Нисим. Ему неожиданно захотелось понять, зачем этой странной красивой женщине именно «ромовая баба».

Женщина тяжело вздохнула и пожала плечами.

— Наверное, это будет смешно звучать, — сказала она, — но я хотела сделать сюрприз своему мужу. Мы недавно поженились. Свадьбу пришлось отложить из-за смерти его мамы. Она долго болела, вырастила его одна, и он был привязан к ней. Знаете, я видела, как он ухаживал за своей мамой, и думала о том, какой он замечательный сын. А сегодня у него день рождения. Как-то он рассказывал, что его самое яркое воспоминание детства, когда они только приехали в Израиль, и мама его тяжело работала, чтобы в доме все было…Так вот, он сказал, что в первый раз он пошел с ней в кафе в свой день рождения, ему было десять лет, и мама заказала для него горячий шоколад и «ромовую бабу», ну, которая, «сабарина» в Израиле. С тех пор была у них традиция — в его день рождения идти в кафе вдвоем. А «ромовую бабу» он очень любит. Сейчас он болен, вчера была высокая температура, сегодня чуть упала, и мне вдруг захотелось сделать ему такой сюрприз, принести домой «ромовую бабу». Я хотела увидеть его глаза, когда я ему подам горячий шоколад и пирожное его детства. Наверное, он был бы тронут моим вниманием. Но не нашла я ее…

Нисим озадаченно смотрел на эту женщину. Конечно, проще всего было еще раз вежливо отказать, ей ведь все понятно. И попрощаться. Он хотел именно так сделать, красиво проводить женщину и, наконец, закрыть кондитерскую. А вместо этого, совершенно не понимая почему, сказал другое…

Знаете, что, — сказал Нисим, — пойдите, погуляйте…И приходите, — он посмотрел на циферблат…- Где-то в районе шести часов.

У женщины на лице заиграли очень симпатичные ямочки, когда она обрадованно улыбнулась. Чем-то неуловимо она напомнила Нисиму его жену в молодости. И он, закрыв магазин, вернулся в кондитерский цех.

Под нос себе Нисим бубнил что-то об испорченном дне, но был неимоверно счастлив. Тем редким уже позабытым счастьем. Когда-то его мама, светлая память ее теплым рукам и большому сердцу, говорила: «Счастье, сынок, оно приходит ниоткуда. И оно не уходит, если его не прогнать. Подари другому человеку минуту радости и будешь счастлив целый день». Отчего он сейчас вспомнил давно ушедшую маму, и ее слова вдруг вернулись…Бывает ведь так.

Нисим замесил дрожжевое тесто. Для того, чтобы оно быстрее поднялось, поставил его в духовой шкаф. Приготовил пряный сироп, и даже начинил эти ромовые бабы маленькими цукатами. А потом… взбитые сливки и, конечно, вишенка, яркая пуговичка на белоснежном воздушном покрывале сливок. И красивые подставки под каждое пирожное.

Он ждал ее. И представлял, как она будет счастлива, как понесет эти «ромовые бабы», эти «сабарины» больному мужу, и увидит его взгляд. К пяти часам вечера он сложил их в нарядную упаковку. Шесть пирожных. На коробке витиеватыми буквами было написано «Кондитерская Эдит». Так звали его маму, так отец шестьдесят лет назад назвал свой бизнес. Про себя Нисим решил, что делать доброе дело нужно до конца. Он не возьмет деньги за эти пирожные. Не обеднеет ведь, в конце концов. А молодая пара, наверное, нуждается больше, чем он.

Аромат рома, ванили, цукатов пьянил. А еще больше пьянила мысль о том, как неожиданно он оказался нужен, просто необходим, как же это хорошо, жить такими минутами.

Он ждал ее в пять часов, кондитерская была освещена, свет преломлялся в витринах с тортами, и все было ярко и празднично. Нисим пожалел, что не взял телефон женщины, ведь пирожные он успел приготовить раньше обещанного времени. Он ждал ее в шесть часов. Почувствовав, что проголодался, сварил крепкий кофе, и к нему положил на блюдце несколько овсяных печений с яблоками и медом, которые готовились по старому семейному рецепту. Он ждал ее в семь часов, улица опустела, в зимние месяцы в это время в его тихом городке все расходятся по домам. В половине восьмого он перестал ее ждать. Вдруг понял, что она уже не придет. Что, скорее всего, она нашла готовые «сабарины» в какой-то другой, четвертой или пятой кондитерской, и уже давно поит своего мужа горячим шоколадом. Яркая подарочная коробка, стояла на прилавке, как укор его дурацкому сердечному порыву. Как напоминание о том, что нужно быть практичным и рациональным в наши прагматичные времена. Он закрыл кондитерскую. Со своим сладким грузом вышел на улицу…

К внукам ехать было поздно. Его невестка соблюдает жесткую дисциплину, дети ужинают, смотрят мультик, ложатся спать. И сладкое она детям приносить не разрешает, зубы им портить…  Да и вообще, без предварительного звонка не очень удобно ему приехать к ним. У невестки во всем порядок…

Нисим посмотрел на часы. И пошел домой. Выше этажом живет Двора, у нее четверо маленьких сыновей, вечное напоминание о муже, оставившем семью.  Двора сама воспитывает их, вернее, по тому шуму и гомону, что слышны в парадном, с трудом держит свою команду в руках. Но она всегда улыбается, удивительно, откуда у человека есть силы на улыбку при таких обстоятельствах.

Шесть «ромовых баб» не пропадут. Нисим загадал, если Двора позовет его к чаю, он на выходные дни будет приносить детям пирог. Наверное, они очень обрадуются. Он шел пешком по притихшей улице своего старого района, здесь он вырос, состарился, здесь ему оставаться…

Капал мелкий беззвучный дождь, который кажется — навсегда…

16.12.2019