И вдруг Аркадия пригласили на танец. Как раз за минуту до этого он освободил шею от галстука и подумывал, не перестегнуть ли свободней пояс, и тут срочно пришлось расправить плечи и, поддерживая свою спутницу за локоть, отправиться в центр зала.

На свадьбе Раю и Аркадия заботливо посадили рядом с приятной парой их возраста. Официант зажёг свечу в высоком подсвечнике и принёс баварское пиво, которое Аркадий любил. Уже окончилась церемония «хупы». Невеста сбросила фату и эффектно оголила плечи. Жених, загнанный любвеобильной роднёй в угол, затравленно улыбался фотографу. Рая и Аркадий не были близкими родственниками молодожёнов и могли спокойно наслаждаться светской обстановкой. Рая сразу нашла общий язык с соседкой Тамарой, невысокой полной дамой, и делилась с ней секретами какой-то тибетской диеты. Мужчины, выпив по бокалу пива, слаженно молчали.

И вдруг Аркадия пригласили на танец. Как раз за минуту до этого он освободил шею от галстука и подумывал, не перестегнуть ли свободней пояс, и тут срочно пришлось расправить плечи и, поддерживая свою спутницу за локоть, отправиться в центр зала. Ансамбль уже отыграл «Хава нагила» и «Семь сорок» и перешёл к произвольной программе. Звучала ненавязчивая песня, что-то из старого репертуара Пугачёвой. Девушка, пригласившая Аркадия, повела в танце, облокотившись на его плечи. Они были одного роста и, попытавшись рассмотреть её, Аркадий укололся о серый прищур её глаз. Он решился на комплимент:

— У вас удивительного цвета глаза.

Девушка разоружила его своей откровенностью:

— Это линзы, они усиливают цвета. Сейчас я привыкаю к ним.

Она переплела руки вокруг шеи Аркадия, и он всё время чувствовал ноготь её мизинца. Кожа девушки пахла менто-ловыми сигаретами и незнакомым мускатом духов. Аркадия же почему-то словно парализовало. Он двигался походкой деревянного мальчика Пиноккио, а рука, которой он обнимал девушку, вспотела от напряжения. «Чурбан» — выругал себя Аркадий и, когда танец закончился, сказал девушке:

— В следующий раз я приглашу вас на танго.

— А я не умею танцевать танго, — ответила девушка.

Вернувшись к столу, Аркадий обнаружил смену тарелок, жену, доверительно беседующую с новой приятельницей и полные банки пива. «Официанты заслуживают чаевые», — подумал Аркадий и принялся за экзотическое блюдо под названьем «Птичье гнездо».

— Я узнаю, какая температура у Михаль, — сказала Рая, вынимая мобильник из сумки.

— Угу, — пережевал ей в ответ Аркадий.

Михаль, их двухлетняя внучка, не справилась с первым натиском общественной жизни и заболела через неделю после перехода из домашней атмосферы в ясельную. А Рае как молодой бабушке не терпелось быть в курсе всех событий.

Аркадий осмотрел зал, в котором двести человек собрались в честь одного торжества. Бородатый тамада пытался острить сразу на двух языках. Ансамбль заученно подгонял свой репертуар под вкусы публики. Кто-то крикнул «горько», но номер не прошёл. Традиция эта вышла из моды, перешагнув советскую таможню. Девушка, его партнёрша по танцу, сидела за соседним столом и, сняв туфли, вытянула ноги в блестящих колготках.

«Сейчас я приглашу её», — решил Аркадий.

Он вдруг почувствовал себя лёгким и воздушным. И даже островок лысины, наметившийся на макушке, вдруг стал сам по себе зарастать.

Аркадий не рассчитал силы, но было уже поздно. Зазвучала «Самба в Рио-де-Жанейро», сменившая потускневшую «Макарену». Девушка, взметнув короткой юбкой, пустила в движение всё своё тело. От бразильских танцовщиц она отличалась разве что белизной кожи. Танцевала она упруго и весело, нисколько не смущаясь горячей свободы раскованного танца. Два официанта с полными подносами, не отрываясь, смотрели на неё. Танцевать Аркадий умел и любил, но в бразильских знойных ритмах ему пришлось круто. Мелодия показалась длиною в жизнь, в глазах замелькали предметы, и только поощрительная улыбка девушки поддержала его до последнего такта.

«Чёртова Бразилия», — разозлился на весь свет Аркадий. А девушка опять обезоружила его, сказав:

— Я выдохлась. А вы хорошо танцуете.

В дверях зала Аркадий увидел Раю. Она застыла с мобильником в руках и неестественно улыбалась.

— Вспомнил молодость? — спросила она.

— Скорее тряхнул стариной, — успокоил её муж.

Потолок зала, оформленный под паруса, плыл, и Аркадий почувствовал берег только, когда приземлился на стул.

Сосед по столикику, давно сбросивший пиджак и галстук, предложил высокопарный грузинский тост. Мама невесты, приятельница Раи ещё по ульпану, подбежала к их столу и на высокой ноте пропела:

— Раечка и Тома, я просто обязана запечатлеться с вами на память.

Рая поднялась. Была она на два года младше Аркадия, а вместе им в этом году исполнилось сто лет. Месяц назад ей сделали операцию, удалили фиброму из груди. Шов ещё был свеж. При резких движениях он натягивался и отдавал болью в правой руке. Ходила Рая, инстинктивно отстраняясь от острых предметов. За последний год она располнела и все собиралась сесть на диету. Но к свадьбе подготовилась тщательно. Живот затянула особенно эффективным поясом, а на фоне сиреневого костюма удивительно выигрывала зелень её глаз.

— Наши жены — красавицы, — удовлетворенно резюмировал Тамарин муж, которого Аркадий про себя назвал старым хрычом.

Перерыв на горячее у ансамбля окончился, они настроились по-боевому получить гонорар и перешли на иммигрантов. Под «Карусель» Любы Успенской Аркадий предложил Рае:

— Давай потанцуем.

Танцевали они не быстро, Аркадий старался щадить правую Раину руку. Рая привычно морщилась, когда они оказывались близко к динамикам. Среди танцующих пар Аркадий увидел девушку. Она переплела пальцы вокруг широкой шеи молодого человека, и Аркадия кольнуло, что он слишком развязно ведет себя, скользя руками по ее спине.

Спина у девушки была открыта, только две тоненькие бретельки, переплетенные буквой «Х» поддерживали мини-платье. Танцуя, Аркадий осторожно разглядывал её. Девушка щурилась и смеялась над сказанной ей на ушко шуткой. В какой-то момент она оказалась очень близко, и Аркадию даже почудился запах её муската. На левой лопатке девушки, сложив равнобедренный треугольник, темнели трикруглые правильные родинки.

«Я их не видел,- вдруг подумал Аркадий, — танцевал с ней, и не видел. Ну конечно, какой же я дурак. Мы танцевали лицом к лицу». Три родимых пятнышка, не защищённые одеждой…

Аркадий физически ощутил, как другой мужчина сейчас прикасается к ним, и лоб его покрылся испариной.

— Что случилось? — разволновалась Рая. — Тебе нехорошо?

— Очень душно, — выговорил Аркадий.

«Карусель» остановилась. Рая принесла мужу стакан воды, строго-настрого запретив ему пить пиво.

***

Аркадий вышел в зеркальный коридор отдышаться и сосредоточить разбежавшиеся мысли, поискал в кармане сигарету и вспомнил, что бросил курить две недели назад.

Отстегнув половину свадебной юбки, вместе с друзьями из зала выпорхнула невеста в коротеньком бальном платье, став похожей на всех. Они закурили, громко и возбужденно смеясь. Невеста только демобилизовалась из армии.

— Дядя Аркадий, — позвала она его,- иди к нам.

Она говорила, как вся молодежь уже подросшая в Израиле и наслоившая на русскую речь слова из иврита. За слово «дядя» Аркадию захотелось хорошенько ей всыпать, потому что рядом он увидел девушку. Она протянула руку и представилась:

— Ольга.

— Вы тоже живёте в Хайфе? — спросил Аркадий.

— Нет. Я живу в Харькове,- ответила она.

Молодой человек с бычьей шеей подставил ей пепельницу, и чёрный скелет сигареты обломился туда.

— Не хотите репатриироваться в Израиль?

Девушка рассмеялась:

— У меня есть только один шанс для этого: выйти замуж за представителя вашей национальности. Но я планирую выходить замуж не по национальным признакам, а по люб-ви. А сердцу не прикажешь — полюбить еврея или грузина.

Теперь Аркадий понял, что удивило его. Славянская красота девушки: глаза цвета осеннего неба, чуть вздёрнутый нос и немного широковатые скулы, оставшиеся в наследство от монголо-татарского ига. Он сказал:

— Вы могли бы быть княжной в Древней Руси.

— Вы почти угадали,- ответила девушка, — моя фамилия Долгорукая. Но я не Ольга Юрьевна.

— Правда, ей больше подходит фамилия Длинноногая? — спросил развязный парень, которого все называли Митиком. Он обнял девушку и в зеркале напротив Аркадий увидел, что своей лапой он накрыл родинки Ольги, казавшиеся открытыми только взгляду Аркадия.

Девушка не поморщилась и не отодвинулась.

— Митик — мой экскурсовод и временный телохранитель, — сказала она.

— И жаль, что временный, — подхватил парень, хмельно прижимая девушку.

Больше всего на свете Аркадию хотелось убить наглого Митика, но он только сказал:

— У меня есть много интересных путеводителей по Израилю. Если хотите, я смогу их передать вам.

Девушка ничего не ответила. Она, улыбаясь и чуть прищурившись, смотрела на Аркадия, а он купался в осеннем пруду её глаз. Он с трудом понял, что кто-то зовет его.

Тамарин муж дергал его за пиджак:

— Рая везде ищет вас. Я сказал, что проверю в мужском туалете, а вы, я вижу, всё больше около молодежи.

«Старый хрыч, и есть старый хрыч», — подумал Аркадий. Он вернулся в зал и успокоил Раю, что чувствует себя лучше.

***

Ночью, наваждение по имени Ольга не давало ему уснуть. Он включил ночник и бессмысленно чертил линии на бумаге.

— Нашёл время заниматься геометрией, — проворчала Рая,- Выключи свет.

Аркадий вышел на балкон, но на затянутом тучами небе не было звёзд. А ему хотелось их снять и сложить множество равнобедренных треугольников.

***

Через три дня, в воскресенье вечером, пришли Наташа и Михаль. Наташа, дочь Раи и Аркадия, названная так после дедушки Натана, была переименована местными жителями в Натали. После замужества она стала самостоятельной единицей, научилась водить машину и, отправив мужа в армию на резервистские сборы, вела себя вполне независимо.

Аркадий играл с Михаль, а Рая и Наташа возились с выкройкой юбки. Наташа увлечённо ползала по полу, разрезая ткань, а Рая её сметывала.

— Так, папа, выходи из комнаты, — прокомандовала дочь, когда юбку собрали, — я буду раздеваться.

— Можно подумать, — обрадовался Аркадий, — очень мне нужна ваша женская империя.

Он вышел во двор. Накрапывал ленивый октябрьский дождь, не принесший облегчения и не утоливший жажду ни цветам, ни людям. Аркадий пошёл вниз по Неве-Шеанану.

Все пешеходы Хайфы занимаются гимнастикой ежедневно и закалённо преодолевают препятствия в виде многочисленных подъёмов и спусков. Через три проходных двора он спустился в район Верхнего Адара, и сопровождаемый лаем бесхвостой дворняги, оказался около дома Регины, счастливой мамаши, выдавшей три дня назад дочку замуж.

Три дня Аркадий прожил в беззвёздном пространстве. Вчера порезал лезвием подбородок, а сегодня накололся на стеклянный угол журнального стола.

— Куда ты смотришь? — возмутилась Рая. — Где твои глаза?

А сейчас, когда Регина открыла ему дверь и гостеприимно всплеснула руками, он не знал, о чём говорить. Но обсуждать с Региной можно было только одну тему — прошедшую свадьбу, и это было для него актуально.

— Да, кстати, — сказал Аркадий, возложив на голову Регины венок из комплиментов в честь проведённого мероприятия, — а как ваша гостья из Харькова? Кажется, её Ольгой зовут?

— Ах, Оленька, — пропела Регина. Она всегда разговаривала в стиле актрис театра оперетты, — какая она прелесть! Ты представляешь, Аркаша, приехала специально на Маришкину свадьбу. Они подружки с первого класса. Моей Маришке ещё всё начинать, а она уже студентка третьего курса. Учит журналистику. Им страшно повезло. Папа её открыл в Харькове какой-то бизнес и дело пошло. Теперь они вроде как эти самые «новые» украинцы.

Аркадия меньше всего интересовало материальное положение Ольгиной семьи.

— А где она сейчас? — спросил он и соврал: — Я обещал ей путеводители по Израилю и кое-какие консультации по Ба-хайской культуре. Где я могу её найти?

— Сейчас? — Регина посмотрела на часы, — разве что в Лоде, в «Дьюти-фри». Улетает она, Аркашенька, через три часа рейсом на Киев. Митик отвёз её в аэропорт. Жаль, что ты опоздал. Впрочем, консультантов у неё было достаточно.

Аркадий вышел к автобусной остановке. За полтора часа на такси он мог успеть в аэропорт, найти Ольгу и сказать ей… Что сказать, Аркадий не решил. Он представил, что поздно ночью ему придётся возвращаться и смотреть в пустые глаза Раи и тоже что-то говорить. Три проходных двора, крутая винтовая лестница — и через двадцать минут он будет дома и, может быть, ещё застанет Наташу и Михаль.

Великая Киевская Русь, как и полагается по истории,распа-лась, и вместе с ней унеслась в космической пыли княжна Ольга.

***

Аркадий   снова   спал   спокойно.   Вечерами   смотрел программу новостей «Мабат» , читал газету «Вести» и заказал годовой абонемент на лучшие израильские спектакли.

Как-то в пятницу он проснулся с прекрасным предвкушением выходного дня и увидел, что Рая одевается.

— У меня очередь к врачу,- объяснила Рая, — и почему-то опять болит правая рука.

Она неудачно застегнула крючки на лифчике и теперь пыталась их расстегнуть.

— Давай, я тебе помогу, — предложил Аркадий. Он аккуратно наладил крючки и хотел сказать «Вот и всё», — но… не нашёл слов.

Три коричневых родимых пятнышка, сложившись в равнобедренный треугольник, проступали на левой лопатке жены. Он никогда не видел их. Они прожили вместе двадцать пять лет, родили дочь, ездили на курорты, спали в однойпостели, а он никогда не замечал этих удивительных родинок.

— Раечка, — неожиданно осипшим голосом сказал Аркадий, — а хочешь, мы пойдём вечером в ресторан?