Диалог гитары и микрофона, подслушанный только мною…

Где я смогла подслушать этот диалог? На каком языке он велся? А впрочем, самое главное, что я поняла его…

— Да, — сказала вслух она, и эхо донеслось к нему.

— Не понял, — ответил он, — к кому вы обращаетесь?

— Я просто рассуждаю вслух, – ответила она, — размышляю. Знаете, иногда так полезно, пока тишина, пока мои струны отдыхают, поразмышлять о себе, о его судьбе…

— Его… О ком вы говорите? – удивился Микрофон.

— Ну… — замялась Гитара, — о моем хозяине. Сейчас антракт, слава Богу, и он пошел пить кофе…

— Или что-то более горячительное, — съязвил микрофон

— Нет, нет, — ответила Гитара – он не пьет спиртное, если вы это имели в виду. У него была язва… Просто хороший кофе и немного отдыха. Ему полезно.

Они замолчали… Микрофон хотел продолжить беседу, но гитара так устало прислонилась к стене, что показалась неудобным отвлекать ее.

И все-таки он спросил:

— Вы довольным им?

— Кем? – встрепенулась гитара тонким звуком струны

— Хозяином вашим?

Она вздохнула негромко:

— Он очень таланлив. Я ценю это в нем. Хотя иногда мне приходится такое терпеть… Он просто выворачивает мои струны… когда нервничает. Он ведь сам сочиняет, а не только играет чужую музыку, как на этом концерте, чтобы заработать…Но об этом знают немногие. А его импровизации.. . Я обожала его импровизации. Когда она сидела рядом и он был готов на все…Лишь бы она слушала его музыку

— Она … это Ваша хозяйка? – поинтересовался Микрофон.

— Нет, — чуть зазвенела Гитара… — Это его девушка, вернее, бывшая девушка…Так я поняла. Но мне бы не хотелось добавлять это слово… бывшая. Я видела, как он страдал без нее. Какую писал музыку… Просто плакать хотелось. Нет, сперва он не писал вообще, и даже не играл. Даже не подходил ко мне. На счастье, он не зачехлил меня и я была свободной … Знаете, как ужасна жизнь в чехле… Если бы он когда-нибудь поразмышлял об этом. Он думает, что так бережет меня. А на самом деле, губит все мои порывы… И когда, потом он вынимает меня из чехла, я не сразу могу привыкнуть к свету и воздуху. Это так эмоционально, увидеть вдруг солнце… Люди вообще часто не задумываются. Живут сменами дня, от утра к вечеру… А мои струны немеют в чехле.

— А что было дальше, когда он забыл Вас зачехлить? — нетерпеливо напомнил микрофон

— Он оставил меня в углу около балкона. И я могла наблюдать все, что происходило в комнате… Это было ужасно..

Он пил? – спросил микрофон

— Я же вам сказала, что он не пьет, — прозвенела Гитара, — разве ужасно только пить? Можно страдать и без этого… Он курил, и не спал… Свет горел целую ночь…. Но мне это не мешало вовсе. Я только хотела, чтобы он подошел и дотронулся до струн моих… и сыграл то, что играл в лучшие минуты своей жизни… когда был любим… Я бы напомнила ему эти мелодии … я все время держу их в памяти…Но он не играл, долгие месяцы. Его даже не волновало, что я припылилась немного…

Я готова была рыдать от отчаяния, но не могла и это себе позволить… А однажды, к нему пришел один человек и долго изучал меня. Вертел в руках, что-то наигрывал… при этом присвистывал так грубо, совсем без души. Я очень впечатлительная, не современно так вести себя. Особенно, когда не всегда можешь себя выразить. В тот момент я замерла от страха и мысли, что меня отдадут в чужие руки.

Но этот человек ушел, а я осталась около балкона… И мой хозяин, знаете, он как то иначе повел себя после того вечера. Взял меня в руки, настроил, погладил струны. У него особое движение, когда он гладит мои струны… это нежное прикосновение, оно многое мне говорит. И я так старалась, чтобы он хотел еще, и еще прикоснуться к ним… Он даже не знал об этом.

— Он думает, что вы неодушевленный предмет, — заметил микрофон

— Нет, — уверенно возразила гитара, — вовсе нет. Он разговаривает со мной. Своими пальцами, своим сердцем… Я знаю, понимаю этот язык. И в тот день все изменилось. Он стал репетировать, подолгу держать меня в руках… Я ожила.

— А девушка? – спросил микрофон.

— Он в последнее время с кем-то подолгу говорит по телефону. И меньше курит на балконе. И подстригся, наконец. Это хороший знак. И еще, кажется, ему вновь пишется. Такие нежные, трогательные мелодии, … Он пока не делится ими ни с кем. Только со мной. Но я верю, что наступит день, и мы вместе выйдем на сцену и вся романтика его музыки польется в зал. А в зале будет она, по правде говоря, мне все равно кто это будет, та девушка или другая… Лишь бы любила его. Потому что и я его очень люблю

— Мне бы хотелось быть вашим концертным микрофоном, — сказал микрофон и грустно вздохнул. У него в жизни не случались такие истории. И было немного жаль