*

— К чему этот разговор сейчас, мама…А что собственно говоря ты для меня делала, что такое героическое ? – Илана подошла к окну, вынула пачку сигарет, вспомнив, что в больнице не курят, махнула рукой, закашлялась и продолжила. —  Да, я помню, что тебе всегда было некогда. Да, работа, это важно. И я теперь это понимаю. Но почему мне полагалось расти на промышленных шницелях? Ты вечно находила причины, чтобы не готовить. А путешествия, сколько раз мы ездили с тобой куда-то? Ты и сама не очень разъезжала по миру…Да, я помню. Но мне разве от этого легче, и вечные ограничения, поздно не приходи, с тем не дружи… Ты волновалась за меня? Конечно, но, знаешь, наверное, ты могла бы быть иной по отношению ко мне.

Нет, это не причем, это никак не связано с моим, то есть нашим решением. Я просто не вижу другого выхода. А ты меня обвиняешь, давишь на жалость…Я не смогу взять тебя к себе, не смогу. И бегать к тебе ежедневно, ну никак не получится. Остается дом… Почему, престарелых? Назови его дом для родителей. Что можно сделать, если после инсульта ты уже не можешь быть самостоятельной, мама? Извини, но я не смогу посвятить тебе все свое время. Лучше решить все вопросы сейчас и быть честной.

**

— Мам, ты не волнуйся. Тебе ведь нельзя волноваться. Посмотри, рука лучше двигается. Определенно лучше, я вижу, я обратила внимание. Да, инсульт. Да, ограниченные движения. Но все еще можно успеть. Не станешь такой, как прежде?…Мам, это ничего. Скоро начнешь физиотерапию. Потом, массаж. И может быть, по чуть-чуть, все восстановится. А если не восстановится?…Мы подумаем вместе, что делать. Но мы что-то придумаем, обещаю тебе.

Илана отошла от окна, порылась в сумке в поисках пачки сигарет, вспомнила что в больнице не курят, вынула тоненькую пластинку жевательной резинки с мятным ароматом. Села около Талии, взяла за руку. Рука Талии согрелась.

— И если не хочешь в дом престарелых, который тут тебе предлагают, ну его к черту, мам. В конце концов, Роник может спать в комнате Диночки. Она ведь только в конце недели из армии возвращается. И то не всегда. А там что-то придумаем… Ты была плохой мамой? Ну что ты? Не плачь. Не успевала?… А разве я все успеваю. Да и у меня дети растут часто, сами по себе, хочется больше уделить внимания, не получается. Я, мама, помню многое, и мои дни рождения в садике, как ты приносила самый большой торт, и косы, какие красивые ты мне заплетала, и наши игры зимой на ковре, когда шел дождь, и мы сидели вместе с тобой и придумывали сказки. И было тепло. Не переживай. Мы и сейчас что-то придумаем.

***

— Мама, мама, посмотри, что я нашла!! Ну не спи же, смотри быстрей!!! — Ленка притащила на пальце огромную божью коровку, которая удивительно не спешила улетать.

Талия, приподнявшись с травы, рассмеялась. Парк, тень деревьев, мягкое солнце…Как же она задремала…, устала очень.

— Ну и что будем с ней делать, дочь?

— Отпустим — деловито сказала Ленка, стараясь не шевелить пальчик. Во второй руке она отчаянно сжимала соску-пустышку. Чтобы не отобрали. Боже, человеку уже четыре года, не пора ли забыть об этом атавизме.

— А что скажем ей, Иланочка?

— Божья коровка, полети на небо, там твои детки кушают конфетки…, — с готовностью пропела Ленка. И вновь отправила соску – пустышку в рот. Божья коровка, степенно растворилась в прозрачной синеве неба.

Срочно заняться отучением от пустышки, решила Талия.  Пора…

И позвонить маме.

23.11.17