До недавнего времени в России жили три Праведника Народов Мира. Теперь их осталось два. 16 января 2022 ушла Тамара Романова. Ей было 99 лет.
Я собрала материал об истории этой женщины, чтобы рассказать о ней…
Светлая Память!
«Мария Полоз жила в Житомире со своими дочерьми, Тамарой и Валентиной. Во время войны они зарабатывали себе на жизнь тем, что меняли вещи на еду или чинили и шили одежду.
Как-то ночью в сентябре 1941-го года они услышали тихий стук в окно. На пороге дома стояла Шейндл Штейнберг с дочерью Кларой. Клара училась с Тамарой в одной школе. Когда по гетто начал распространятся слух о его готовящейся ликвидации, они решили бежать. На несколько дней Полозы приютили их в своем доме. В это время действительно шло уничтожение гетто, и поиски прячущихся евреев были особенно интенсивны. Чтобы не подвергать опасности жизнь Марии и ее дочерей, Шейндл и Клара решили покинуть гостеприимный дом Полозов и отправиться в Киев – им казалось, что для них будет проще выжить в большом городе, в котором их никто не знает. Перед их уходом Валентина отдала Кларе свои документы, которые впоследствии помогли той пережить оккупацию. Шейндл говорила по-украински с сильным идишским акцентом, и она притворилась немой. Через несколько месяцев мать и дочь Штейнберг вернулись в Житомир, и Мария Полоз и ее дочери вновь согласились спрятать их.
Затем Штейнберги решили отправиться в Бердичев, и Клара смогла найти там работу. Они жили там до самого освобождения, наступившего в январе 1944-го года. После войны Штейнберги поддерживали отношения с Полозами до тех пор, пока девочки не вышли замуж, и общение как-то прекратилось.
Только в 1990-ых гг. Клара (к тому времени Зальцман), уже живя в Израиле, нашла Валентину и восстановила с ней связь. 15 июля 1998 года Яд Вашем удостоил Марию Полоз и ее дочерей, Тамару Романову и Валентину Соколову званием «Праведник народов мира».
Так об этой истории рассказывается на сайте музея «Яд ваШем»
А это воспоминания самой Тамары Григорьевны Романовой
За год до войны, когда мне только-только исполнилось 17 лет, мы с сестрой и мамой переехала в Житомир. Школ, где бы преподавали на русском языке, в городе было мало, одна из них находилась на Бердичевской улице. Номер 15, как сейчас помню. Когда я вошла в класс, учительница меня посадила на вторую парту, рядом с Кларочкой Штейнберг. Я была очень довольна: Кларочка была очень симпатичной, волосы у нее были светлые, кудрявые, но не барашком, а волнами. Мальчишки на нее очень обращали внимание: по красоте она была обыкновенной, но очень обаятельной, товарищеской.
Когда мы с Кларой закончили десятый класс, то пошли вместе на центральный бульвар Житомира, который спускался к протоку Днепра, Тетереву. Это было в ночь с 21 на 22 июня. Мы шли домой, побегав и повеселившись, ни о чем не подозревая, а на нас все смотрели с ужасом.
Немцы появились в Житомире 6 июля, спозаранку. Можете себе представить — меньше чем за две недели немцы дошли от Бреста до нашей улицы. Приехали на громадных машинах, похожих на танки, но гораздо, гораздо больше. Открывали люки, приводили себя в порядок, умывались, причесывались. Потом — по дворам, собирать все, что видели: у кого яблоки, у кого курицу ловили во дворе и резали. Нам, конечно, очень повезло с соседями. Напротив нас жил поляк, дед Валицкий. Он раньше служил управляющим у мадам Пилсудской, местной графини, отвечал за конный выезд и прочее. Так он очень хорошо знал немецкий язык, и 6 июля немцы нас не тронули. А повсюду на улице валялись трупы наших военных. Кто их потом убирал, я даже и не знаю. Немцы сразу начали ловить людей, закидывать их на вокзале в вагоны и отправлять в Германию — как рабочую силу. Все же воевали, работать было некому, и эшелон за эшелоном людей гнали в Германию.
Но давайте я вам расскажу за Клару. Через пару дней после того, как немцы вошли в город, Кларочка с мамой пришли к нам и объяснили, что не могут оставаться на старом месте. Они боялись, и было чего: в их доме жил мальчик-десятиклассник, поляк. Как-то утром немцы зашли в комнату, он их о чем-то невпопад спросил, и его застрелили прямо в кровати. И вот Клара с тетей Женей остались у нас.
Соседи, повторюсь, были хорошими. Кроме одной — мадам Месяченко, жутко вредной особы. Она ненавидела Советский Союз и жутко обрадовалась, когда в город вошли немцы. Потом она часто меня спрашивала: «А кто это у вас живет?» «Родственники», — отвечаю. А она: «Да что вы говорите?! Я ваших родственников всех знаю, надо с этими людьми разобраться». Но, к счастью, дальше угроз и болтовни дело не пошло.
Моя сестра была маленькая, и ей опасность не грозила. А мы с Кларой каждый раз, когда видели, как к нам идут немцы, то бежали в огород и ползали между кукурузными грядками на животе, или лезли на чердак и прятались за дымоходной трубой, или бежали через дырку в заборе на толевый завод.
Один раз было так: сели обедать, видим — во двор заходит немец. Идет к нам: «Где партизанен?» До того как он вошел, мама успела забежать на кухню и намазать себе грязной картофелиной лицо. Стала с виду серая, больная. Отвечает: «Ой, какие партизаны?! Мы их и сами не любим». И он, надо вам сказать, испугался ее больного вида и ушел.
В другой раз, когда в нашем переулке остановилась немецкая машина, и началась облава, мы побежали прятаться на завод. Вдруг видим: на заводском дворе стоит немец с винтовкой. Назад мы бежать не можем — там тоже немцы. Мы пролезли за какую-то ржавую цистерну из-под бензина, прижались к стенке вплотную. Слышим — шаги. Наверное, немец, что-то услышал. Он стоит, озирается, а затем стреляет прямо в цистерну. Слава богу, живы остались.
Как-то пошли на рынок, видим: приехали немцы на машинах. Мы, дуры, рот разинули, смотрим. А по рынку шла женщина с ребенком, один из немцев выхватил у нее ребенка и с размаху разбил об стену. Женщина потеряла сознание и упала. Она лежит, бесчувственная, а ее несколько человек взяли за руки и за ноги и бросили в машину — как товар. Как это забыть? Как с этим жить? Я и не знаю.
Много позже, когда Клара прислала мне из Израиля анкету на звание Праведницы Яд Вашем, мне стало страшно. Я вспомнила этот случай. Не могла я получить награду за то, что видела, как убивают других людей. Два года не могла себя заставить пойти в консульство Израиля и отдать заполненную анкету. Мне за это время было стыдно…
После того как на наших глазах убили ребенка, мы стояли с Кларой парализованные. Нас бросили в тот же грузовик и повезли к эшелону, который отправлял рабов в Германию. Спасло чудо: ребята, которые ехали с нами, сказали, что по дороге к Киеву будет большая гора, перед которой поезд замедляет ход. «Будем прыгать», — велели они. Мы обе очень боялись. Но ребята велели нам закрыть руками лицо и в каком-то месте перед горой, где прямо на камнях лежало скошенное сено, сначала выбросили ее, а потом — меня.
В какой-то момент тетя Женя все-таки решила уехать из Житомира к родственникам, в Бердичев: она боялась угроз мадам Месяченко. У нас каким-то чудом было две метрики на мою сестру, Валентину. Одну метрику мы дали Кларочке, и она до конца оккупации прожила с этими документами. Умерла она три года назад, ей было 84 года. Клара любила своих сыновей, у нее трое внуков, все служат в израильской армии. У меня тоже трое внуков: младшая, Алена, учится в архитектурно-строительном техникуме, на экономическом факультете, старший, Даниил, занимается строительством, а средний, Андрюша, окончил академию МВД по специальности юриста. Помогает ли мне российское правительство? Вы смеетесь, что ли?! Два раза пакет муки бесплатно дали и плед подарили. А как-то позвонили, обещали продовольственную помощь дать, но только для этого надо было 13 справок собрать. Не стала я эти бумаги собирать…»
***
Тамары Григорьевны не стало в канун Недели памяти жертв Холокоста, которое проводится в России. Во всем мире День Холокоста — 27 января. В этот день в 1945 году был освобожден лагерь Освенцим.
В этой истории мне важно добавить несколько моментов. Важно, что уже не общаясь долгое время со своей подружкой детства и спасительницей, Клара ничего не забыла и хранила благодарность в сердце. А когда приехала в Израиль то передала все данные в музей Яд ва-Шем, чтобы отблагодарить человека, спасшего ей жизнь.
И важно, что Татьяна Ракитянская, дочь Тамары Григорьевны, знает и помнит историю своей матери. И сможет передать ее и своим детям. Как цепочку доброты, которая никогда не должна порваться…
Эта фотография Татьяны была сделана Валентиной Кареловой в июне 2021 года в Санкт-Петербурге на выставке «Спасители», посвященной Праведникам Народов Мира.
Светлая Память светлым людям.
Вам понравилось прочитанное? Буду рада, если поделитесь с друзьями. Спасибо!
Понравилось это:
Нравится Загрузка...
Похожее
"Multi-Focal" СТраницы Лины Городецкой 
Светлая Память ..Спасибо Линуш ЗА ПАМЯТЬ и за то что так душевно и интересно пишите)